За станцией – деревня, причем немалая. Домишки бедные, в состоянии полураспада, рассыпаны по холмам, оврагам, даже в оврагах. В пустых дворах ни уток, ни гусей. Молодежи не видно – одни старики и дети. Но странные какие-то детишки, не играют в детские игры. Сидят вдоль оград и пялятся на дорогу огромными глазами. Остальные – работают. За деревней ферма – приземистое строение бесконечной длины. Там и гуси, и утки, и буренки, и куриные окорочка в живом виде. Достается ли это благолепие жителям – неизвестно, но работают, не покладая рук: активность вокруг фермы царит нездоровая.
За деревней заводик – корпуса, серые стены, две трубы. Обе в деле – исправно чадят, из одной нормальный дым, из другой черный, густыми клубами – быстро превращающий небо в копченое.
– Завод резиновых изделий, – объяснил на ходу Макстер.
За корпусами еще одна деревенька, и опять пустынные улицы, дрожащие занавески, старушки в чепчиках. Взрослое население трудится на заводе. При хроническом отсутствии железных дорог, нехватке автомобилей, проще построить предприятие при месте компактного проживания рабсилы, чем таскать эту силу ежедневно черт-те куда, а вечером черт-те откуда.
Леса сгущались, становились выше, мрачнее. Дорога втягивалась в пущу – гигантский массив с нетронутым растительным миром. Дубы пока преобладали. Столетние великаны – узловатые, ветвистые, обросшие шапками зелени – стояли на всем протяжении, излучая монументальное спокойствие. Постов стало больше – рявканье уже не очень проходило. На одном из заградительных блоков агенты «Бахтар» долго изучали документы. Потом извинились за беспокойство и вежливо попросили разрешения осмотреть машину, ссылаясь на особые инструкции и законы военного времени.
– Да как угодно, – без удовольствия разрешил Верест, незаметно прилаживая руку в район кобуры. – Только просьба, коллеги, поторопитесь. Полковник Эрзах ждать не любит. В салоне особо важный неприятельский агент, которого надлежит немедленно доставить полковнику.
«Неприятельский агент» сидел в загородке и глубоко раскаивался в содеянном (его забыли предупредить, чтобы не корчил из себя дурачка). Но всё закончилось благополучно.
– Невелик, – пробормотал проверяющий.
– В том-то и проблемы, лейтенант, – с энтузиазмом откликнулся Верест. – Где только не пролезет, гнида.
Наличие бледнолицей Арики в форме и собаки-тихони (Ворчун понятливо прижал уши) совсем не удивило. Видно, и того, и другого в рядах у Нечисти хватало.
– Отличный пес, – похвалил патрульный. – Но рекомендую надеть поводок во избежание неприятностей, капитан. У патрулей зоны-9 – суки. Может случиться конфуз.
Последний не лесистый участок – небольшой лужок, заросший всякой сорной всячиной, был отмечен двумя яркими приметами – первым перекрестком и придорожной таверной в трех шагах от развилки. Тут-то и вспомнили про голод.
– А скажи, дружок, как, собственно, питаются в вашей преисподней? – осведомился Верест. – Если на дензнаки, то ничего не понимаю. Дензнаков у вас в карманах не было. Были какие-то бумажки с печатями.
– Вот на эти бумажки и питаются, – проворчал Макстер. – Это комендантские талоны – они принимаются в любом пункте приема пищи. Каждый трактирщик обязан обслужить предъявителя сего документа.
Верест собрал бумажки в стопку и побрел в таверну.
Его обслужила худая женщина с печальными глазами. Прижимая к груди свертки с какими-то подобиями свиных бутербродов, он шел обратно, и вдруг увидел колонну солдат, топающую по дороге. Колонна двигалась на восток. Числом около роты – штыков сто двадцать. Впереди, небрежно помахивая веточкой, месил пыль капрал, сбоку – на лошади, в фуражке, похожей на гармошку – бравый офицер. Войсковых подразделений на своем веку Верест повидал немало, но что-то привлекло его внимание. Чуть позже он сообразит – гробовое молчание, сопровождающее движение. Пыль столбом, топот сотен сапог – и полное безмолвие. Черная форма, полная выкладка, включая вещмешки и саперные лопатки; автоматы, неподвижные землистые лица…
Он ощутил холод в спине. Вот оно – адово войско. Пресловутые зомби, атакующие Сурин и Вергилию по всем фронтам. Хоть бы один в сторону посмотрел! Он сунул Пруху в окно бутерброды и стал наблюдать. Зрелище, безусловно, завораживало. Соблюдая четкий походный порядок, колонна домаршировала до перекрестка.
– На месте стой! – рявкнул капрал. Бренча амуницией, солдаты встали.
– Напра-во! Спуститься с дороги! Достать котелки!
Наступая друг дружке на пятки, солдаты сползли под откос. Строй распался. Из таверны показалась худенькая женщина. Она тащила тяжелые алюминиевые фляги. Каждая фляга весила не меньше ее самой, но она обходилась с ними довольно споро – скантовала с крыльца и волоком потащила на поляну.
– На раздачу пищи – стройся! – заорал капрал.
За женщиной из таверны вышмыгнул коренастый трактирщик. В руках он держал два легких судка. Скатившись с крыльца, согнувшись в три погибели, засеменил к офицеру, который спешился и разминал ноги. Зачастил, поганенько улыбаясь. Выбежал подросток, выставил лавочку, раскладной столик. Офицер с удобством расположился, выпил перед трапезой вина.
– Сели! Жрать! – заорал капрал.
Лучше бы он не видел, как едят зомби. Это не люди, овощи – механически, без удовольствия черпают ложками серую кашу, механически жуют, опять черпают. Им безразлично, что есть. Они ничего не чувствуют – кроме команд, подаваемых старшим по званию. Прикажи жрать – и они будут. Пока не поступит команда прекратить. А не поступит – они будут жрать без конца, пока не забьют пищевод, и безвкусная перловка не повалится изо рта. Они безропотно пойдут в атаку, безропотно будут убивать, сжигать деревни вместе с населением, города, страны… Им бесполезно объяснять, что это плохо – и не они в том виноваты, а твари в образе людей, что сделали их такими. Всевозможные Модзаэмоны, Эрзахи, Толмаки, Макстеры.
Дорога неумолимо приближала к штаб-квартире Нечисти. Густые леса уже не радовали, многообразие цветов и форм угасало. Потянулись завалы, плотные кустарники. Природная наблюдательность не подводила Вереста – Макстер нервничал. Слишком чесал языком, словно отвлекал от чего-то важного. Верест насторожился. Макстер вполне мог знать что-то такое, чего не знал он. Наверняка знал.
– Далеко до Цитадели, коллега? – спросил он.
– Часа полтора, – облизнув губы, ответил Макстер.
– А до штаб-квартиры?
Провокационный вопрос. Министр Гибиус со всей своей сворой выступали единодушно: Цитадель – и есть штаб-квартира Ордена. Окруженная постами зона к югу от Кроула, где находится ВСЁ: Главная лаборатория, бункер с основным генератором, «Тоннель-28», штаб-квартира вооруженных сил, «Бахтар», прочие авторитетные службы и подразделения.
– От Кроула на восток, – моргнув, соврал Макстер. – Доедем до Антенбло, повернем налево. Двадцать криллов по девятой трассе, и на месте.
Не хочет везти на юг, – догадался Верест. Думает сбежать и должность сохранить. Приведи он нас в логово – и Макстеру конец. Не убьем мы – свои прикончат.
– Останови-ка, – попросил он. Макстер машинально надавил на лепешку тормоза и без прелюдий получил в ухо.
– За что?! – взвизгнул.
– Нас подло обманывают, – сообщил на весь салон Верест. – И в душу мою закрадывается опасение, что уже не впервые.
– И зачем кормили его бутербродами? – расстроилась Арика. – Я осталась так голодна, так голодна…
– Я не обманываю… – краснея до кончиков ушей, квакнул Макстер.
– Дай ему по кумполу, – зевнул коротышка.
– А у меня другие виды, – внес заявку Верест. – Снимаем с него форму, надеваем на Пруха. Штанины завернем, рукава подрежем. Думаю, в темноте сойдет. По крайней мере, больше толку, чем от этого завравшегося негодяя.
– Неплохая мысль, – поддержал Прух. – Но сначала снимем с него форму, а уж потом убьем. Иначе я не согласен. Не желаю носить одежду с плеча покойника.
– Эй, подождите… – разлепил губы Макстер.
– Никаких проблем, – согласился Верест. – Сначала снимем, потом убьем. Ну что, дружок, разоблачайся, пришел твой час.