— Ну что? — прошептал Аршавин. Ратай лежал рядом и напоминал своей неподвижностью болотную кочку. Только лицо выдавало напряжение Шатуна. Увиденное ему явно не понравилось. — Насмотрелись? Возвращаемся?
— Сейчас. Ещё кое-что проверю, — так же тихо ответил я. А потом, дотянувшись до лежавшей неподалёку тяжёлой коряги, широко размахнулся и швырнул её в чудовище. — Готово! А теперь бежим!
Рычание разъяренного от моего поступка Ратая реально походило на рев медведя, теперь я понял, откуда у него такое прозвище. Снизу послышался грозный клёкот. Виртуозно ругался Аршавин. Не дожидаясь ответных действий чудовища, Ратай рывком отбросил меня подальше от края и откатился следом. В воздухе просвистел десяток игл. Послышался дробный стук. Я мельком увидел несколько дротиков, воткнувшихся в ствол ближайшей сосны и только покачал головой. Снаряды вошли в дерево сантиметров на двадцать и это было меньше половины их длины.
Клокочущий иглобой очень шустро взбирался по склону оврага. Насколько я помнил, Ратай говорил про двадцать метров, с которых тварь может гарантированно пробить противника своими колючками. Но это не означало, что на тридцати мы в полной безопасности. Аспект Жизни, которым буквально бурлил зверь, был очень коварной штукой. Убивать эта сила, несмотря на своё название, умела просто прекрасно. Только сейчас я понял, что ни о каком ранении иглобоя речи не шло. Просто энергии в этом монстре оказалось слишком много.
— Командуй бойцам, Шатун! — на бегу выкрикнул я. — Пусть выдвигаются к нам.
— Это самый идиотский поступок, который я мог ожидать от главы рода! — рявкнул в ответ Аршавин и схватился за рацию. — Серый, Перепел! Двигайте к нам. Ориентир на запруду. За нами иглобой. Тройка. Очень злая и шустрая тройка!
— Принял, — послышался из рации встревоженный голос Серого. — Выдвигаемся.
— Не туда! — крикнул я, на ходу меняя направление и толкая спутника в сторону водоёма. — Давай-давай, Шатун! Поднажми!
За нашими спинами слышался громкий треск. Я быстро обернулся на бегу и увидел, как из оврага поднимается здоровенный шипастый шар. Несмотря на отсутствие видимых органов чувств, зверь нас прекрасно видел. Глаз у него не было, но стрелять чудовищу это не мешало. Вся покрытая колючками масса чудовища разом содрогнулась и в нашу сторону устремилось облако игл.
Я тут же вильнул за ближайшее дерево. Аршавин сделал то же самое и мы продолжили безумный забег. Иглобой катился следом, оглашая лес утробным клёкотом. Я ощущал, что чудовище действительно жаждет нашей смерти, а не просто пытается избавиться от угрозы. Поведение монстра было странным, но об этом можно было подумать позже.
— Вездеходы на берег! — чуть притормозив, чтобы иглобой оказался как можно ближе, выкрикнул я. — Чтобы были здесь через три минуты!
— Они-то будут! — рявкнул в ответ Ратай. — А мы куда⁈
— В воду! — без колебаний разбегаясь по уложенному недавно бревну и прыгая вниз, ответил я. Следом с лютыми проклятиями сиганул Аршавин. Я рухнул в холодную воду и тут же начал выгребать к берегу, а потом сверху упал клокочущий колючий шар преследователя.
Глава 4
Я ушёл глубже и начал выгребать к берегу. До дна у берега было метра три с лишним. Я это почувствовал ещё когда мы оказались здесь впервые. За последнее время моя связь с аспектом воды значительно выросла. Практика давала свои плоды. Просто пока они были не такими весомыми, как мне хотелось.
Накопившейся маны в Источнике хватило на одну простую манипуляцию. Я разогнал потоки воды вокруг себя и выстрелил своим телом к поверхности. Пару метров до края обрыва преодолел с лёгкостью, но приземление вышло неудачным. Мокрые руки чуть не соскользнули с торчавших из земли корней. Падать назад очень не хотелось, потому что сейчас каждое мгновение было на счету. Поэтому я приложил все силы, чтобы выбраться, а потом рванул к оставленному бревну.
Спустя пару секунд рядом оказался Аршавин. Ратай бешеным взглядом смотрел на меня и явно не знал, что сказать. В воде под нами копошился иглобой. Жуткий смертоносный зверь жалобно клекотал, пытаясь выбраться на сушу. Все иглы на его теле прижались к коже, но это мало помогало монстру. Он тонул и слабые лапы не позволяли ему выбраться на твёрдое место.