— Мы будем ждать, Анастасия Константиновна, — ответил Константин и бросил на меня странный взгляд. Братья ушли, а я только спустя несколько секунд понял, что это была ревность. Похоже, парни готовы были перейти от обычных слов и писем к серьёзным действиям.
— Ты была права насчёт количества гостей на этом мероприятии, — негромко произнёс я, когда мы уже практически добрались до нужного места. Пару раз я видел мелькающую где-то впереди фигуру графа Калинина. Скорее всего, Настя вела нас к заранее оговоренному с Ингой Аскольдовной месту. — И знаешь, что странно?
— Что? — виртуозно лавируя между беседующими гостями и раздавая светские улыбки, спросила Настя. Голос девушки говорил лучше любых слов. Если я оставался собранным и готовым к любым неожиданностям, то княжна полностью расслабилась и наслаждалась происходящим.
— Сегодня на приёме не так много городских дворян, — произнёс я. — Только те, кто имеет отношение к поставкам или как-то связан с переработкой ресурсов из аномальной зоны.
— А кто тогда все остальные? — удивительно серьёзно посмотрела на меня Настя. — Мы же не всех ещё видели…
— Те карточки, которые ты мне отдала сегодня утром, — пояснил я. — Там были все приглашённые на приём. Инга Аскольдовна помогла?
— Обычно такая информация недоступна для гостей, — неохотно ответила княжна. — Графиня решила помочь нам лучше подготовиться к мероприятию. Кто остальные?
— Первый и второй круг защиты аномальной зоны и связанные с ними семьи, — мельком окинув взглядом зал, ответил я. — Дети, родители, родственники до третьего колена. Скажем, если прямо сейчас погибнут все гости графа Нисошева, то Тверская аномальная зона останется полностью беззащитной на некоторое время.
— Что ты такое говоришь, Яр! — немедленно возмутилась Настя. — Губернатор обеспечил все необходимые условия, чтобы с гостями ничего не произошло. Подобные приёмы проводятся каждый год и ещё ни разу не было никаких происшествий. Расслабься, брат. Всё хорошо. А вот и Калинины!
Александр Викторович и Инга Аскольдовна беседовали с пожилой парой неподалёку от приметного орнамента с гербом графа Нисошева на стене. Настя с княгиней поздоровались, как давние подружки, а мы с графом пожали руки.
— Выше всяких похвал! — внимательно осмотрев мою сестру, вздохнула Инга Аскольдовна. — Сегодня я, пожалуй, опережу моего супруга и скажу, что вы просто потрясающе выглядите, Анастасия Константиновна!
— Благодарю, Инга Аскольдовна, — кокетливо опустила взгляд княжна. — Без вашей помощи я выглядела бы сегодня значительно скромнее.
— Вот уж что вам не нужно, так это скромность, княжна! — тихо рассмеялся Калинин. — Поверьте, в Твери практически нет дворян, которые чего-то добились скромностью и добротой. Грустно это признавать, но таков уж наш мир.
— Думаю, мужчинам нужно время, чтобы обсудить свои скучные дела, Анастасия Константиновна, — беря княжну под руку, произнесла Инга Аскольдовна. — А нам, раз уж удалось выбраться в свет, стоит провести время с удовольствием и пользой.
— Звучит немного обидно, но сказано верно, — улыбнулся Александр Викторович. — Даже если мы попытаемся отвлечься и забыть о суровой действительности, она нам непременно о себе напомнит.
Словно в подтверждение слов графа, возле нас остановился пожилой мужчина. Его фото я видел не раз задолго до этого мероприятия. Когда изучал дела «Веги» и представителей тех семей, которые приняли участие в разделе корпорации моего рода.
— Добрый вечер, Александр Викторович, — поздоровался мужчина и протянул руку графу. На запястье блеснули золотом запонки с гербом князей Истоминых. — Представите меня своему собеседнику?
— Князь Ярослав Константинович Разумовский, — пожимая руку мужчине, тут же произнёс Калинин. — Знакомьтесь, Ярослав Константинович — князь Михаил Юрьевич Истомин. Глава рода Истоминых и ваш дальней сосед по первому защитному кругу Тверской аномальной зоны.
— Наслышан, ваша светлость, — кивнул мне Михаил Юрьевич. В том, что он меня узнал без всяких представлений я нисколько не сомневался. — О вас много говорят в последнее время в Твери. Как обычно бывает, когда происходит что-то из ряда вон выходящее.
— И о чём говорят, ваша светлость? — безразлично произнёс я. Мне не нравилась эта особенность официальных приёмов. Когда твой явный враг и недоброжелатель улыбается тебе в лицо и ведёт светские беседы. А ты при этом точно знаешь, что его штурмовая группа уже двигается по твоему владению к особняку, где остались беззащитные родичи и слуги. Грязно это всё. И мерзко.