- Очень хорошо! - похвалил доктор, - запутать мне вас не удалось. Идём дальше. Вы помните, как закончили академию?
- Да, и очень хорошо, - кивнул Андрей, - экзамены помню, вручения диплома, как значок прицепили... напутственное слово, а потом был выпускной вечер... Господи, как же давно это было!
- Вы, кстати, верующий? Господа упомянули.
- Д-да не то, чтобы очень. Не отрицаю существование бога, но и...
- Понятно. Так какую академию вы закончили?
- «Солнце».
- Уверены?
- Абсолютно.
- Значит, - покивал головой Зиньковец, - по одной из версий вы проучились там с четвёртого курса... сколько лет?
- Шесть.
- Ух ты! То есть с первыми тремя годами это было бы девять?
- Да нет, шесть! Шесть всего. Магистратура.
- Так, секундочку. Мы ведь остановились на том, что по одной из версий...
- Да, магистр, я понял. Но я помню свою зачётку. Двенадцать семестров. Да и вообще...
Андрей замолчал и задумался.
- Как вы меня назвали? Магистр? - с интересом переспросил психотерапевт.
- Простите, оговорился. Доктор, - произнёс Андрей, будто пробуя слово на вкус.
- Значит, вы помните факт поступления, учёбу и момент окончания, я правильно понял?
- Да. Вот сейчас мне кажется, что я вообще всё помню. И могу рассказать по месяцам.
- Отлично! А что вы помните об академии «Луна»?
- Помню, как пришли к нам профессора из академии «Солнце» и предложили перевестись.
- Так. А ещё?
Андрей подумал и с сомнением сказал:
- Да ничего конкретного. Как-то бледно очень. И вообще мне сейчас кажется...
- Да-да?
- Что я там и не учился вовсе. Но дело в том, что когда я рассказывал об этом своему другу всего несколько дней назад, я был уверен, что переводился! - возбуждённо заговорил Андрей, - ясно видел эту картину! А теперь... почему-то не вижу.
- А в связи с чем состоялся разговор с другом? Что его вызвало, вы можете сказать?
- Могу. Он увидел мой диплом на стене и спросил, что это такое.
- А что же его так удивило? Разве диплом необычный?
Андрей замялся, боясь снова быть непонятым при упоминании эссенции.
- Я умышленно не спрашивал о вашей профессии. Но и вы избегаете называть обе академии. Это чем-то вызвано?
- Да, если честно. Я столкнулся с тем, что Академия «Солнце» никому не известна. И специалисты, которых она выпускает - тоже. И учреждений, в каком я проработал несколько лет, в этом городе нет.
- И вас это удивило?
Интерес врача всё возрастал.
- Да. Понимаете, в городе, где я учился... Да не только в том городе! Вообще до того, как всё случилось...
- Всё было нормально? Ясно и понятно?
- Вот именно! - воскликнул Андрей.
- Так что же случилось? - участливо спросил врач, - что вас так потрясло?
Андрей встал, походил по кабинету, потом повернулся к психотерапевту.
- Константин Павлович! Я могу рассказать, что случилось. Это я помню и не забуду никогда. Но я почему-то уверен, что как только я начну рассказывать, вся двойственность вернётся снова. И я даже сомневаюсь, что вы мне поверите. Такая же история... как с академией, - прибавил он недоумённо.
- То есть, сейчас вы сомневаетесь, что это вообще было?
- Да нет, - медленно и задумчиво проговорил Андрей, - сейчас мне кажется, что было несколько больше...
- Андрей! - решительно сказал доктор. - Я вижу: что-то вам не даёт покоя, но в то же время, вы боитесь это «что-то» в себе обнаружить. Разрешите, я попробую сам? Вы мне доверяете?
- Да. Вам - да. Что я должен сделать?
- Снимите пиджак и рубашку и ложитесь на кушетку. Обувь можете оставить.
- Конечно.
Андрей с готовностью разделся и лёг на покрытую голубой клетчатой простынёй банкетку. Зиньковец сел рядом на стул, сложил руки как перед чайной церемонией. Затем протянул ладони к Андрею, подержал над солнечным сплетением, над головой, над шеей, над грудью, над животом, над пахом, затем вернулся к солнечному сплетению.
«Словно паутину нащупывает», - подумал Андрей.
- Парень, - поражённо произнёс врач, - ты откуда, а? Ты ведь эссенс? Или нет?
Он опустил руки, глядя на Андрея.
- Эссенс!
Андрей порывисто сел.
- Как хорошо, что я к вам попал! А то я уже обыскался - нигде нет корректоров.
- А их здесь и нет, я единственный, - серьёзно сказал Зиньковец, - ну вот теперь ещё ты.
- Но как же так? И разве это, - Андрей обвёл взглядом кабинет, - эссенциалия?
- В этом мире нет эссенциалий, мальчик, - сочувственно произнёс корректор, - но здесь тоже можно жить. Так ты - сожжённый? Поздравляю! Нашего полку прибыло.
Андрей смотрел на корректора во все глаза и ничего не понимал.
- Но, похоже, - нахмурился тот, - ты перенёс костёр тяжело. Расскажешь? Лучше, если выговоришься.