- Баланс-чай. Предстоит трудный день.
В это момент вошёл Крыса, тоже в форме. Подмышкой он тащил такой же камуфляжный жилет, в руках держал два новых браслета - широких, без цепей и скобок.
Не успел я охнуть, как Петер быстрым движением разомкнул кандалы на запястьях, и груда металлолома брякнулась на пол. Какое наслаждение я испытал, потирая освобождённые руки! Это поймёт лишь тот, кому довелось побывать в моей шкуре. Крыса быстро освободил мне ноги, и я будто заново родился.
Но радость продолжалась недолго. Онищук взял у Крысы новый браслет и бросил мне. Я на лету поймал его.
- Надевай манжету. На правую руку.
Металлическое кольцо легко растянулось, пропустив кисть, а потом сомкнулось чуть выше запястья. Как раз над красноватой полоской кожи. Почти не давило - ощущалось как тесный рукав.
Вторую манжету Петер нацепил себе на левую руку и встал напротив меня.
- Смотри.
Он стал медленно поднимать руку с кольцом вверх. Когда она поднялась над головой, я ощутил покалывание под своим браслетом. Петер сделал шаг назад. Какая-то сила потянула мою правую руку вверх. Онищук отошёл ещё на шаг - руку будто подбросило, она поднялась над моей головой.
- Попробуй опустить руку.
Я попытался и ощутил сопротивление. Похоже на... что же это напоминает? Что-то из физики...
- Понял? Бесконтактные наручники: поле.
- Электромагнитное, что ли?
- Практически. Диапазон достаточный для нормального маневрирования, но далеко не отходи. В случае опасности держись чётко позади меня. Всё ясно?
Опасности?!
- Какой опасности?
Тем временем подошёл безмолвный Крыса и принялся надевать на меня жилет - довольно плотный и тяжёлый. Мне не приходилось раньше носить бронежилеты, но, ручаюсь, это он и был.
- Мы куда вообще?
- Скажем так. Мы идём за Всеволодом. Ты идёшь с нами.
- Откуда такое доверие? - удивился я. Только что преступником считали, и вдруг на операцию берут, хоть и в браслетах.
- Во-первых, ты один знаешь его в лицо.
- А фотография?
- Да что фотография! А во-вторых... ну, тебе Главный лучше объяснит. Ты только там на месте ничего не спрашивай, не мешайся. Если надо, тебе всё скажут.
Сплошная таинственность. Хотя, может, так и надо. Я не специалист.
Мы покинули камеру, знакомыми коридорами прошли к выходу и оказались во дворе. Дождь хлестал, как из ведра, и мы припустили бегом к моторке. Там уже находился Артур и ещё один незнакомый трибунальщик. Оба в такой же форме. Прямо спецназ... А только что средневековой инквизицией прикидывались. Интересно посмотреть на Первого в камуфляже. Оружия вот только у них не вижу. Впрочем, в моторке стоит подозрительный продолговатый ящик.
Крыса опустил тент, Онищук завёл двигатель, и лодка отчалила. Никто не разговаривал, да и мне не хотелось влезать: передалось общее напряжение.
Мне показалось, что путешествие на этот раз было гораздо более коротким. Возле знакомого здания полиции дожидались два автобуса с такими же эмблемами «Т» на бело-синих боках. Мы сели в один из них, где находились Первый - в жилете, как у меня - ещё два серьёзных мэна, одного из них я видел на допросе, и несколько молодых парней, тоже в жилетах. В другой автобус запрыгивали бравые ребята в форме как у трибунальщиков, но только в шлемах с прорезями для глаз. Точно спецотряд. У этих было оружие - короткие автоматы. Ох ты, как всё круто...
Хорошо, что только наручники, а не ошейник. Я мог крутить головой и хоть что-то разглядывать. Ребятки действовали слаженно, я даже засмотрелся. Что-то продолговатое они уже спрятали, первый автобус тронулся, я вытянул шею и... Больше любопытствовать мне не дали - мягкая черная тряпочка на глаза быстро заслонила весь мир.
- Сиди тихо, - прошептал Петер мне почти в самое ухо.
- Я чувствую себя беспомощным.
- Ты в безопасности. И лучше тебе ничего не видеть...
- Что в ящике?
- И не спрашивать...
- А оно громко бабахнет?
Даже сквозь повязку я «видел», что Петер на полном серьезе рассматривает мои уши.
- Нет, не оглохнешь, - пробормотал он, - так сиди.
Автобус мягко тряхнуло, ориентацию в пространстве я почти потерял.
Подъём, снова подъём - довольно крутой, и спуск вниз, по брусчатой дорожке, с подпрыгиванием и набиванием синяков. Иногда автобус шуршал по мелким камешкам, иногда мягко катил по утрамбованному песку, но потом вновь начинались валуны, и меня начинало подбрасывать. Спускались по спирали, дождь стучал в стёкла. Это ощущение: вниз и по кругу, да еще по кочкам, было не то, что неприятным... Ненормальным.
- Как будто на северных оленях едем, - проворчал я.
- Рога только подобрать придется, - неожиданно резко сказал Петер. - Держись!