* гаруспики — жрецы, гадавшие по внутренностям жертвенных животных.
Заимствованы римлянами у этрусков.
Гадание гаруспиков стало обязательной частью
принятия государственных решений.
Гадали, например, накануне закладки храмов и дворцов,
перед вступлением в войну и
перед началом очередного заседания Сената.
К нему подошли еще несколько сенаторов, принцепс сената* Луций Валерий Флакк, а потом и появившийся только что консул Марк Эмилий Лепид.
* принцепс сената — в эпоху республики —
первый и старейший в списке сенаторов.
Обычно это звание давали
старейшему из бывших цензоров
Красс, вошедший в сенакулу вслед за ним, заметил, что Лепид напряжен и при этом подозрительно весел. Словно получил не известие о смерти, а какую-то радостную новость. Крассу Лепид казался самым главным кандидатом на вождя нового мятежа. Поскольку Марк Эмилий был легко предсказуем — всегда готов вонзить кинжал в спину любого соратника, если это будет ему выгодно. Начав политическую карьеру марианцем, Лепид быстро перешел на сторону Суллы и даже отличился, взяв с помощью изменника последний оплот сопротивления его власти, город Норбу, с помощью измены. Разбогатев во время проскрипций*, Марк Эмилий не остановился на этом. Будучи пропретором Сицилии, он так ее ограбил, что, возвратившись в Рим построил роскошный особняк, отделанный нумидийским мрамором и восстановил Эмилиеву базилику. Жалобы на Лепида разгневали Суллу и его даже пытались привлечь к суду. Спасло его только заступничество Гнея Помпея Великого. После этого, как узнал из разговоров своих клиентов Красс, Лепид неоднократно высказывался критически о Сулле и его сторонниках.
* проскрипции — буквально это списки лиц,
объявленных вне закона во время террора Суллы
против своих противников.
Имущество проскрибированных конфисковывалось
и продавалось на торгах
Пробираясь мимо стоящих группами сенаторов, Красс высматривал среди них Помпея. И не сразу нашел его. Как ни странно, сегодня Гней Помпей Великий, вопреки своим привычкам, молча стоял в стороне, среди обычных граждан, а не находился в центре группы молодых сенаторов. И не вещал им с видом оракула очередные, по мнению Марка, у кого-то подслушанные мысли. Надо признать, Красс завидовал Помпею и недолюбливал его. Завидовал его военной славе и прозвищу Великий полученному от Суллы, его удачливости. Его незаслуженному, по мнению Марка, влиянию в Риме. Влиянию, позволившему Помпею, даже не входившему в Сенат, протолкнуть на выборах консула Марка Эмилия Лепида вопреки противодействию Суллы. Недолюбливал за самонадеянность, отсутствие мудрости и жажду власти. Особенно за последнее, так как, если честно признаться, сам Марк тоже стремился к власти над Римом. Но в отличие от Помпея, желавшего власти единоличной, полной, превосходящей даже власть покойного Суллы, Красс мог согласится даже на воссоздании комиссии децемвиров*, несмотря на закон Валерия-Горация. Поэтому полученные от «напарника» сведения о провалах попытки создания триумвирата его первоначально расстроили. Укрепив при этом во мнении о необходимости единоличной власти, прикрытой внешним сохранением республиканских обычаев.
* децемвиры — коллегия из 10 человек,
созданная для исполнения духовных или светских обязанностей.
Наиболее известна комиссия децемвиров с консульской властью,
образованная для написания законов в середине V в. до н.э.
На период действия этих комиссий
все остальные магистратуры были отстранены от власти.
Второй состав комиссии попытался узурпировать власть,
продержался 2 года вместо 1, но был низложен.
Консулы Валерий и Гораций предложили закон,
запрещающий создание таких комиссий.
Разработанные децемвирами «законы 12 таблиц»
оставались основой римского публичного права до II в. н.э.
Пока Красс добирался до кресла консулов, жертвоприношение закончилось, и вышедший в сенакулу гаруспик громко объявил, что гадания благоприятны. Тотчас Катул, встав с кресла, торжественно объявил о начале заседания Сената.
Красс вошел в курию одним из первых, сразу за Лепидом. Пока сенаторы занимали места на скамьях, Марк внимательно смотрел за усевшимися в курульные кресла консулами. Те о чем-то оживленно спорили, но в результате, похоже, пришли к согласию. Сразу же Лепид, поднявшись, подошел к креслу принцепса и переговорил с Флакком. Тот тоже согласился, судя по мимике. Лепид вернулся на место, а Катул встал и объявил, что заседание Сената посвящается чрезвычайному событию в жизни Города — смерти многоуважаемого и почетного гражданина Луция Корнелия Суллы.
— … Известного всем добродетельного мужа, сделавшего много для того, чтобы Рим, Италия, вся римская держава, потрясенная междоусобными распрями и войнами, укрепилась… Проведенные им реформы, мудро ограничив самовластье отдельных магистратур, способствовали сему.… Как истинно благородный и добродетельный римлянин, достигнув целей своей деятельности, Луций Корнелий Сулла сложил полномочия диктатора, дарованные ему Сената вопреки обычаю, бессрочно. Сложив полномочия, он удалился на свою виллу, где проводил время, диктуя мемуары и живя добродетельной жизнью простого квирита… Поэтому, сенаторы, я считаю необходимым отметить прижизненные заслуги Луция Корнелия Суллы торжественными похоронами за государственный счет…
Поднявшийся вслед за ним Флакк отказался от речи, сказав, что предлагает выслушать вместо него консула Марка Эмилия Лепида.
— Сенаторы! Сограждане! Что вижу и слышу я в сих стенах, которые помнят слова наших свободолюбивых прадедов и дедов? Нам, квириты, предлагают чествовать умершего тирана, свирепого Ромула, который все свои деяния сопровождал вероломством и преступлениями против народа римского! — в отличие от спартански короткой речи Катула, Лепид обстоятельно описывал преступления времен проскрипций, требовал отказаться от публичных похорон. А вконец речи потребовал даже damnatiomemoriae Суллы*.
* дамнацио мемориэ — проклятие памяти,
особая форма посмертного наказания,
применявшаяся к узурпаторам власти и участникам заговоров.
Уничтожались статуи, любые письменные свидетельства,
в т.ч. настенные и надгробные надписи,
чтобы стереть память об умершем.
Часть сенаторов выступила против, часть поддержала Лепида, но главный его сторонник сенатор Марк Эмилий Скавр, дальний родственник и друг Помпея, молчал, внимательно наблюдая за ходом споров. Молчал и Красс, поглядывая на веревку, перегораживающую, согласно обычаю, вход в курию, и на толпившихся за ней квиритов. Толпа которых, по мере нарастания споров среди сенаторов, начала грозно волноваться и шуметь, поддерживая сулланцев. Стало настолько шумно, что Катул даже распорядился отправить ко входу пару ликторов, чтобы навести порядок. Наконец высказались все и сенаторы, разбившись на группы стали обсуждать вынесенные ораторами предложения. Впрочем, учитывая нарастающий гул недовольства, доносящийся от входа, дискуссии закончились быстро. И вновь Красс отметил, что Помпей постарался избежать любого участия в спорах, наблюдая за ними со стороны. В результате этих двух причин часть сенаторов, первоначально явно настроенных на поддержку Лепида, во время голосования перешли на сторону Катула. Так, под восторженные крики собравшейся толпы, большинство из которой составляли клиенты видных сулланцев, ветераны и вольноотпущенники бывшего диктатора, Сенат утвердил решение о торжественных похоронах за государственный счет.