— Пошла! Пошла! — кричали ребята. — Еще давай! Пошла-а!
Из–за дома показалась стайка ребят во главе с Алышем. В руках у него были молоток и зубило. Мальчишки, едва не сбив Солтана с ног, пронеслись мимо — прямо к роднику возле старого платана.
— Есть! — ликующе закричали они. То один, то другой склонялись над родником, сложив ладони лодочкой, пили, дурачась, обдавались водой.
«Эх, глупые! — пожалел их Солтан. — Чего радуетесь? Потечет да перестанет!»
О болезни Сенем он узнал на другой день. В селе только и было разговору что о вчерашних событиях, об Алекпере и Гафароглы, Одни сочувствовали старику, другие — председателю: не на гулянку ехал, по делу, а дело он знает дай бог всякому, недаром заработки в этом году против прошлых — не сравнить. Жалели Сенем; хотя она и была причиной ссоры между старым и новым председателями, тут мнения не разделялись.
Солтан возился с карбюратором, когда в гараже зашла обо всем этом речь. Он вздрогнул, отвертка выскользнула из рук, покатилась под машину. Солтан долго искал ее, обшаривая в полутьме скользкий от масла пол, и только когда нашел и вытер тряпкой грязные руки, позволил себе спросить:
— Ас этой–то что, с женщиной?
— Кто знает! Разное говорят. Не то — лихорадка, не то отравилась. Наби ее в больницу вез, рассказывает: бредила.
Отвертка опять выскользнула из рук Солтана. Он снова полез под машину искать ее.
— Что, старина, небось вчера перебрал, а? — засмеялись шоферы.
Солтан не находил себе места. Но даже о том, как чувствует себя Сенем, он не мог узнать. Не спрашивать же у Османа!
Он не спрашивал, но, заходя теперь в правление, незаметно присматривался: сидит Осман, крутит ручку арифмометра, лицо — сосредоточенное, весь — в работе. Значит, дурных вестей пока нет…
Проезжая как–то через город, где находилась больница, Солтан подумал: кто мешает ему справиться о Сенем? Встречаться с ней он не решался. Нет, он просто узнает о ее здоровье. И передаст подарок, без подарка в больницу ехать нельзя. Теперь бы в самый раз пришлись бусы, которые он обещал купить Сенем…
Долго искать ему не пришлось. Едва он остановился возле рынка, где лепились одна к другой лавочки с дешевой галантереей, как тотчас к нему подошел парень в ватнике и низко надвинутой на лоб кепке «аэродром», сказал небрежно:
— Клапана у тебя, друг, вроде стучат…
— В голове у тебя стучит! — в сердцах отозвался Солтан.
— А то бы мог по дешевке…
— Не нужно.
— А подшипники?
Солтан хотел было послать настырного барыгу подальше, но в этот момент взгляд его задержался на женщине, набиравшей неподалеку воду из колонки. Не отрываясь, смотрел Солтан, как плавно, едва заметным движением коснулась женщина ручки колонки, как поток воды послушно и мощно рванулся из трубы и вновь остановился, не обронив ни капли, стоило лишь женщине отнять руку.
Вот бы… — подумал Солтан в нерешительности. — Вот бы — подарок! А что?
— Эй! — сказал он, кивнув на колонку. — Такую штуку нельзя достать?
— Почему нельзя? Можно, — ответил парень, ничуть не удивившись. — Подождать придется. Тебе всю, целиком?
— Потроха. Ну, там ручку, кран, то, другое…
Парень подумал, назвал цену. Солтан согласился, не раздумывая.
Через час он ехал к больнице. В кузове машины позвякивали части колонки.
В больнице Солтан долго не мог добиться никаких сведений о здоровье Сенем, пока не сообразил сунуть нянечке трояк. Вскоре он уже знал, что чувствует себя Сенем лучше и уже ходит, а была совсем плоха, еле отходили.
— Передавать чего будешь? — спросила нянечка.
Солтан, глядя на посетителей, у которых из сумок высовывались свертки и кульки, а у некоторых даже цветы, ругнул себя: надо было конфет купить, что ли? Да теперь уже поздно.
Он вышел из больницы, приободрившись. Выходит, зря он себя мучил.
Разворачивая машину возле больницы, Солтан вдруг заметил в одном из окон женщину. Простоволосая, в сером больничном халате, она была мало похожа на Сенем. И все–таки словно что–то толкнуло его подъехать поближе. Женщина равнодушно смотрела в сторону, незнакомая, чужая. На всякий случай он позвал:
— Сенем!
Женщина повернулась, брови ее удивленно поднялись, рука вскинулась к горлу, стягивая полы халата. Все–таки это была Сенем.
Солтан выскочил из кабины, взлетел в кузов и торжественно поднял над головой трубу с ручкой.
— Эй! Я купил это для колонки. Завтра исправлю! Сенем улыбнулась, кивнула.