Наверное, прежний хозяин помещения предпочитал возможность постоянно видеть с высоты второго этажа свою машину. Выпало это счастье и мне. Грузовичок нашелся. Он не украден, не разлетелся на части при взрыве и не исчез, а спрятался. Именно его кабина и подпирала открываемую мной дверь. А я-то думал, что меня уже ничто не удивит. Просунуть удалось только голову и то, рискуя ушами, но результат был. Пережив первое потрясение, я попытался его осмотреть.
Ни единой вмятины или царапины в пределах видимого корпуса — могу гордиться. Все мы любим это делать — гордиться, даже если особенно и нечем, но кроме этого возникло ещё минимум три проблемы. Как теперь выйти на связь с Вашингтоном, как спасать зараженного хирурга Альтмана и, что возможно, более важно, что делать с грузовиком?
Оставлять его просто так — зачарованным, с зараженным хирургом и с порталом внутри, да ещё и торчащим из окна второго этажа банка — точно нельзя, обратят внимание — это мягко сказано, да и нужен он мне. Искать и доводить до ума другой транспорт трудно, сейчас это дефицит, а то и невозможно. Что дальше?
Первоочередное — человек. Мистер Альтман. Ещё есть шансы его вылечить магией от болезни, главное, чтобы он пережил эту маленькую неприятность. Перелет в грузовике со стоянки в банк.
Чем хороши американские машины, так это комфортом. Всегда удобно в них садиться и выходить, грузить и выгружать. Молодцы разработчики, но и у них мозгов не хватило предусмотреть вариант, когда машина лежит на боку на втором этаже, а двери кузова, выступающего за плоскость стены примерно на метр доступны только опытному скалолазу.
У меня зазвонил телефон, кто говорит? Гюль, а не слон:
— Мих?
— Гюль?
— Живой. Слава богу. Гад. Сволочь. Что ты там взорвал? Зачем? Напугал. Дети орут. Я ору. Все орут.
Не врет. Техника качественная и хорошо слышен плач младенца. Высокие частоты вообще слышны лучше всего.
— Случайность. Ты у нас в судьбу веришь, так вот. Это она. Опасности для вас нет, так что ты пока там сама. Я занят.
Она меня приложила не печатно, но уже спокойнее и отключилась. Я бы тоже не прочь, давно пора отдохнуть, выспаться, лучше на ОСТРОВЕ, а после этого хорошенько подумать. Мечты, мечты….
В одном из технических помещений банка на стене нашел силовой кабель. Выдрал с корнем. Получился трос для спуска сверху вниз по стене к дверям в кузов грузовика. Удобнее всего это сделать оказалось с крыши. Там и привязать кабель есть к чему, и до грузовичка добраться совсем просто и недалеко. Без затей соскользнуть вниз. Кабель довольно скользкий от ливня и это получилось быстрее, чем планировалось.
Открывать дверь, болтаясь в воздухе, не так и сложно, но непривычно. Вид внутреннего убранства не порадовал. Надежды допросить подробнее, что-то узнать, а то и вылечить доктора Альтмана, уже в прошлом. Плохо! Да, он в меня стрелял, да он убил много людей, но не по своей воле. Сам он был хорошим человеком и всю свою жизнь лечил всех. Всех богатых, скорее всего, но сам-то я как бы на его месте поступил?
Досадно всё же. Его и жалко, и одновременно испытываешь облегчение. Ответственности за эту жизнь я уже не несу. Не нужно его лечить, не нужно о нем думать. Облегчение и даже странная радость. Карл Густав Юнг сказал: «Встреча с самим собой настоящим — самая неприятная встреча»
Нечто новое о себе я сейчас узнал, но обдумаю потом. Еще раз осмотрел тело. Неестественно выгнутая шея, разбитая голова и вся его нелепая поза сомнений не оставляли. Жизни здесь больше нет.
Глава 2
Ошибка.
Есть. Прямо на моих глазах правая глазница буквально взорвалась и изнутри вылезло нечто. От неожиданности едва не выпустил из рук кабель, на котором всё ещё висел у входа у кузов. Первоначально это существо выглядело как толстый червь, покрытый слизью, кровью и частичками мозга. Миг. Он встрепенулся, вокруг полетели брызги и я невольно отшатнулся. До меня они не долетели, но сам я закачался на импровизированном тросе. Я и раньше качался, но ветер в данный момент помогал, прижимая кабель и меня к грузовику.
Следующий взгляд удалось бросить на паразита не сразу, поэтому контраст просто поразил. Великолепный белый шар, до странности похожий на одуванчик размером с гандбольный мяч. Такой чистый и незапятнанный, даже красивый и притягательный, если бы не был таким омерзительным. Ударом на меня накатило чувством страшной опасности. Я замер. Такого сильного страха я не испытывал никогда. Это был не крик души, а вопль. Беги.