КЛЯКСА
БОЙ
— Привет всем!
— Бой, вот и ты. Даже внешне изменился. Ты дверь в мой кабинет не ногой открыл случаем? С тебя станется, наблюдатель хренов.
— Да нет же, это наш старый добрый Бой. Скромный труженик на ниве трудных переговоров. И как тебе твой кабинет? Не где-нибудь. В Кляксе!
— Спасибо. Оценил.
— Тогда рассказывай, как ты дошёл до такой роскошной жизни?
— Вычитал у одного философа, что она, жизнь, всегда меняется и нет ничего постоянного…
— Это ты нас двоих похоронил сейчас?
— Да, Бой, ты туману не нагоняй. И так не весело.
— Хоронил? Вы о чём? Я всё тот же Бой. Я-то не изменился. А вот Андрея Павловича вчерась закопали и без особых почестей. На похоронах были только официальные лица в количестве одного человека и пара журналюг. И это всё. При его-то биографии. Это сколько же надо было сделать ошибок?
— Мы их не повторим.
— Вижу. Вы … живы и вы … здесь.
— Что за паузы? Хотел вставить слово «пока»?
— Нервные вы оба и подозрительные. Что необычно. Есть проблемы? Готов помочь в их решении.
— Ты, на данный момент наша проблема. Не темни. Ты с нами? Ты наш?
— Статус свой за время, что мы не виделись, я смог поднять заметно. Как-никак лидер сил Добра в борьбе со Злом. То есть те, кто против меня — заведомо зло и проиграют. Но понимание мы с вами найдём. Это как обычно. Вы же меня знаете.
— Терра людей меняет. По тебе это заметно. Ишь. Гордый сокол. Не высоко ли залетел?
— Э нет. Я поближе к реальности, к поверхности, но кажется мне, что об игре вы оба сейчас знаете даже меньше моего. Да и невозможно её понять не играя. И опыт игры должен быть годика в три-четыре.
— Ну, ну. Стратег. Вопросы к тебе накопились. Есть слух, что ты специально, по ненадёжной едва ли не верёвочной лестнице спускался на рандеву с игроком. Кто это был, свидетели не разглядели. Это ты предусмотрел. Но время зафиксировали. Как раз перед началом Совета Кланов. И говорили вы не пять минут. Не темни Бой, а то совсем темно может стать. Как в могиле.
— Да не бледней так, это он шутит. Просто после смерти Андрея шутки у нас стали мрачноватые. Пример плохой, а главное — может стать заразительным. Так что колись сам.
— Стал бы я важную встречу у всех на глазах проводить. Дисциплину там у меня в самом сердце Империи Тьмы поддерживать всё труднее. Народ сидит за стенами и работает с утра до ночи, а вокруг всё тревожнее. Странных событий у нас там произошло столько, что на толстенную книгу хватит. Люди нервными стали, то пьянки, то драки… Баб мало. Приходится придумывать всякое. Но да. Спускался и беседовал. Обычный курьер со свитками от Афанасия, а все мои обсуждали у всех костров, очагов и в банях. И до сих пор тема не угасла. Люди заняты. А это в армии основа дисциплины. Михалыч и посоветовал.
— Так это ты изворачиваешься? Допустим, но совпадение с советом?
— Мне там часто вопрос задавали, почему мол, наш командующий на этот совет не приглашён…
— Скользкий и хитрый, за что и ценят тебя, но имей ввиду. Ты либо наш, либо.
— Это всё же в прошлом. Мир меняется. Я хоть и ваш, но уже не шестёрка и не скромный посредник. Скорее союзник.
— Ну, ну. Желание подняться и продвинуться я приветствую, честолюбие — это нормально и даже необходимо. Но не зарывайся. Если эта твоя войнушка закончится разгромом, то ты упадёшь куда ниже, чем был до этого. Это событие может и само по себе случиться, но могут и помочь. Желающие всегда найдутся.
— Да, согласен. Таких найти не сложно. Я сам с полсотни знаю. Но стараюсь контролировать процесс. Пока получается. Но предлагаю вернуться к нашим делам. После совета кланов наверху засуетились, не ожидали такого. Я, кстати — тоже. До меня конкретика пока не дошла, но вы-то точно знаете. Что там надумали?
— Пока всё в пределах ожиданий. Вниз идут вопросы, вверх — отчёты. Я держу руку на пульсе. Разных версий выдвинуто столько, что разбираться на пару лет хватит. Мы тут ещё пару сотен готовим. А в правительстве эксперты спорят с аналитиками, демократы с коммунистами, консерваторы с прогрессистами… СМИ подключили уже мы и вариантов, и версий стало на порядок больше. Пусть разбираются. Лет пять.
— И, что важно, поскольку входить в игру никому с допуском нельзя, то никто из них ничего толком не знает. И не только из них.
— А когда было иначе? Да и кто вообще может хоть что-нибудь понять в искине?
— А вы оба уверены, что никого из основателей в живых нет?
— Более чем. Нет и не будет. Но с чего это ты такие вопросы задаёшь?