– Тех, что сами к тебе лезут, недостаточно?
– Не лезут, – коротко сказал он.
– Что?
– Они ко мне не лезут. Никогда!
– Что, злыдни на тебя не нападают? – негодующе спросила я. Он дернул плечом. – А откуда тогда взялся пожиратель душ?
– Я просто вышел из душевой! И увидел, как его хвост исчезает у тебя под дверью.
Значит, Орион действительно меня выручил. Час от часу не легче.
Пока мы шагали вниз, я усиленно размышляла над его признанием. Конечно, в этом есть своя логика: зачем чудовищу нападать на великого героя, который с легкостью разнесет его на части? Но позиция Ориона была мне непонятна.
– И ты решил прославиться, спасая остальных?
Он снова пожал плечами, не глядя на меня. «Нет».
– Тебе что, нравится драться со злыднями? – продолжала я, и Орион опять покраснел. – Ты какой-то очень странный.
– А ты разве не любишь упражнять свою способность? – спросил он.
– Моя способность – массовое уничтожение. У меня мало возможностей потренироваться.
Он фыркнул, как будто я пошутила. Я не стала его убеждать. Нетрудно заявить, что ты могущественная темная колдунья: никто не поверит, пока не получит доказательства, причем неопровержимые.
– В любом случае – откуда ты берешь силу? – Я часто об этом задумывалась. Любая способность упрощает наложение заклинаний определенного типа, но все-таки даром это не дается.
– У них. У злыдней. Я убиваю чудовище и забираю силу, чтобы наложить следующее заклинание. Или, если запаса мало, немножко одалживаю у Магнуса, или у Хлои, или у Дэвида…
Я скрипнула зубами:
– Понятно.
Он назвал имена других учеников из нью-йоркского анклава. Понятно, что они делятся силой – и конечно же у них есть свои артефакты, наподобие моих кристаллов. Не считая того огромного хранилища, которое наполняли все ньюйоркцы в течение последних ста лет. У Ориона буквально был аккумулятор, откуда он мог черпать энергию для подвигов; а если он извлекал ману из убитых злыдней (но как?), возможно, он даже не нуждался во внешних резервах.
Мы достигли этажа, на котором находилась мастерская. Ниже был этаж выпускного класса, и оттуда на лестницу пробивалось слабое сияние. Но в коридоре с аудиториями царила непроглядная чернота: свет не горел. Я мрачно заглянула в арку, когда мы ступили на площадку. Вот к чему привели несколько секунд колебания. И если злыдни не охотились за Орионом – значит, все притаившееся в коридоре должно напасть на меня.
– Я пойду первым, – предложил он.
– Даже не сомневайся. И свет тоже будешь держать.
Орион не стал спорить, просто кивнул, вытянул левую руку и зажег ее, используя облегченную версию испепеляющего заклинания, которым он убил пожирателя душ. У меня задергался глаз. Он собирался вот так взять и зайти в коридор! Я оттащила Ориона, осмотрела потолок и пол, потыкала в стены. Объедатели, которые некоторое время голодали, прозрачны, и если такая тварь распластается тонким слоем по поверхности, ее не заметишь, пока она не обернется вокруг тебя. Через эту площадку проходит много народу, поэтому у объедателей она пользуется популярностью. В начале года им попался один среднеклассник, бегущий на урок; он потерял ногу и почти всю левую руку. После этого он долго не продержался.
Но вокруг площадки было чисто. Я никого не заметила, кроме липуна, прячущегося под одной из газовых ламп – размером не больше мизинца, поэтому даже время на него не стоило тратить. К его панцирю прилипли только две гайки, половинка леденца и колпачок от ручки. Он в ужасе засеменил прочь по стене и нырнул в вентиляцию. Никто на него не отреагировал. Это был нехороший знак. Вечером, в темном коридоре рядом с мастерской, просто обязано таиться что-нибудь.
Разве что впереди ожидал настоящий монстр, распугавший мелочь.
Я положила ладонь на плечо Ориону и обернулась; так мы и зашагали к мастерской. Лучший способ перемещения для пары, если грозит неопределенная опасность. Большинство аудиторий были приоткрыты – ровно настолько, чтобы поворачивающаяся дверная ручка не успела нас встревожить, но недостаточно, чтобы мы могли заглянуть в помещение, мимо которого проходили (а их были десятки). Не считая мастерской и спортзала, почти весь нижний ярус занимают маленькие классные комнаты, где у выпускников проходят специализированные семинары. Но они заканчиваются в первом семестре; последние полгода все старшие неустанно готовятся к выпуску – а опустевшие аудитории становятся идеальным укрытием для злыдней.
Орион следил за дорогой, и доверять ему в этом было сложно. По неосвещенному коридору он шел слишком невнимательно, а когда подошел к мастерской, то просто открыл дверь и шагнул внутрь, прежде чем я успела понять, что он делает. Выбор был либо следовать за ним – либо остаться в темном коридоре одной.