Первый Ватиканский мифограф
В.Н. Ярхо. Первый Ватиканский мифограф
Предлагаемый читателю трактат, известный среди специалистов как Первый Ватиканский мифограф, вместе с одновременно найденными Вторым и Третьим, завершает эту, почти полуторатысячелетнюю традицию, которая начинается именами Метродора из Лампсака и Стесимброта с о-ва Фасоса (оба — V в. до н. э.), древнегреческих комментаторов Гомера. Впрочем, само понятие мифограф сразу же нуждается в объяснении.
Как известно, слово мифограф обозначает по своему составу всего-навсего «пишущий (излагающий) мифы», и в этом смысле оно может быть применено едва ли не к большинству античных авторов, от Гомера (VIII в. до н. э.) до христианского епископа Нонна, сочинившего в 5 в. н. э. огромную эпическую поэму в 48 книгах о боге Дионисе, чуть не в полтора раза превышающую по объему «Илиаду». Между этими двумя именами разместятся многие десятки древнегреческих и римских поэтов и прозаиков, которые в разной степени и с разными целями обращались к неисчерпаемому фонду античных мифов — космогонических (о происхождении мира и смене времен года), теогонических (о рождении и деяниях богов), героических (о походе семерых на Фивы и войне под Троей), сказочных (о путешествии аргонавтов и скитаниях Одиссея), объясняющих происхождение семейных отношений (о Данаидах, об Эдипе) и причины превращения людей в звезды и камни, в животных и растения (об Андромеде и Ниобе, Арахне и Дафне). Конечно, каждое последующее поколение писателей использовало в изложении мифов опыт своих предшественников, принимая его или отвергая, но каждый автор все же всякий раз по-своему творил миф.
Тот мифограф, чье произведение представлено ниже, принадлежит к совсем другому литературному жанру: он не сочинял поэм и трагедий, сюжет которых строился бы на мифе, не писал лирических стихотворений, привлекая подвиги мифических героев в качестве примера страстной любви или героического самопожертвования, не произносил речей, обращаясь к мифу как к неоспоримому доводу в своих доказательствах. Он попросту излагал мифы, уже получившие воплощение в художественных произведениях, иногда оспаривая или объясняя их, но никогда не претендуя на собственное творческое их осмысление. Именно в таком значении понимается в науке об античности мифография как отрасль литературного труда, вторичная по отношению к художественной интерпретации мифов[1].
1
Что такое античная мифография
Может показаться парадоксальным, что первый сохранившийся до наших времен труд по мифографии содержит не изложение мифов, а их опровержение: мы имеем в виду сочинение некоего Палефата, вероятно, принадлежавшего к школе Аристотеля и написавшего в IV в. до н. э. трактат «О невероятном». До нас тот труд дошел в сильно сокращенном виде (первоначальные 5 книг были сведены в одну), но характер его совершенно ясен: то была попытка рационалистического толкования мифов, в погоне за которым иногда предлагались объяснения не менее невероятные, чем сам миф[2]. Произведение Палефата было не первым образцом критики мифа (истоки ее уходят по меньшей мере за полтора столетия до его появления) и, тем более, далеко не последним. Рационалистическое и аллегорическое толкование мифа сопровождает всю античность, переходит из нее в Средние века и раннее Возрождение.
Однако свою основную задачу античная мифография видела все же в изложении мифа, и для того было достаточно вполне практических оснований.
К концу IV в. до н. э. миф утратил в глазах читателей свое художественное обаяние. Между тем, содержанием всей древнегреческой классики, и, в первую очередь, гомеровских поэм и трагедий знаменитых драматургов V в. , служили мифы, и не знать их было совершенно невозможно, поскольку классическое наследие являлось обязательной составной частью школьного образования. И вот, с начала эпохи эллинизма (рубеж IV—III в. до н. э.) в качестве вспомогательных средств, облегчающих доступ к Гомеру и Еврипиду, появляются всякого рода словари и комментарии, изложения и пересказы, которые отчасти дошли и до нас[3], но в огромной своей массе получили отражение в компиляциях более позднего времени, возникших уже на исходе Римской республики и во времена Римской империи, а то и после ее падения, т. е. от I в. до н. э. вплоть до V—VI вв. н. э.
По своему характеру продукция античных мифографов не является однотипной.
В ней представлены труды систематизирующего характера, как, например, греческая «Мифологическая библиотека», известная под именем Аполлодора (она датируется, скорее всего, II в. н. э.)[4], или относящиеся к тому же II в. латинские «Мифы» («Рассказы»), которые восходят к какому-то греческому источнику и дошли до нас в сильно переработанном виде под именем столь же загадочного Гигина, но в своей первоначальной редакции отличались, по всей видимости, достаточно строгой организацией материала[5].
1
Прискорбно, что автор весьма дельной статьи о типологии античной мифографии не проводит того различия между такими авторами, как Каллимах и Овидий, с одной стороны, и Истр и Аполлодор, — с другой (
2
3
Так, например, выявляются контуры словаря, условно названного исследователями «Гомеровский мифограф», отрывки из которого в течение всего XX в. постепенно накапливаются благодаря папирологическим публикациям. См.:
4
5
Hygini fabulae. Ed. P. K. Marshall. Lpz., 1993;