Выйдя из дома, увидели ковылявшую Уклис и Юсьву.
— Веди, Синюшка, их к Холодному логу! Я догоню.
— Ты куда, за лошадьми? — спросил тот Светояра.
— Лошадей не берем — след глубокий, да и не время им!..
Светояр тенью юркнул в сторону второго дома. Пробрался к крыльцу, выглядывая сторожу. Предательски позвякивала кольчуга, но ветер гуляньем по верхам дерев глушил все в лесной округе.
Со стороны дома, где сено и часть лошадей, бродил сгорбленный страж. Светояр открыто, раскачиваясь, пошел ему навстречу. Тот порассудил: кто-то из своих, у коих кони с той стороны дома, — полуночник явился за охапкой сенца… Ждал словца от невидимого соратника, но получил нежданный нож под бороду. От эдакого удара и не всхлипнешь!..
На сене кто-то, скорчившись, спал. Светояр молнией припал на колено и повторил удар. Подходя к ростовским лошадям, вздрогнул от тихого лепетания Юсьвы. Финн пришел по зову вдруг полыхнувшего сердца на помощь.
— Вяжи поводья к хвостам!.. — Заметил, что Юсьва в колонтаре и при оружии. — Коли ненароком выбегут тати, руби ноги коням! Себя не жалей — руби до последнего! — Светояр внушительно сопровождал слова движениями рук, но лишь небу ведомо, понял ли что мерянин… Русский оставил подельника и прошел за домом к лошадям, оставленным там.
Работа по упряжи вереницы долгая, но важная и обязательная… Во что бы то ни стало надо увести четвероногих куда-то… Наконец, вскочив в седла, мужики потянули цепь животных. Лошади обнюхали зады друг друга, поплясали, но поверили людям. Мало-помалу пошли, фырча и ухая.
К концу связки заржал ретивый конь, забычал, закрутился. Погодя успокоился… В лесу — ветер. В доме стены толстые. Плотно заклинены ставни. Окно с пузырем — со стороны крыльца, а лошади прошли с другой — в противоположном направлении от уходящих к логу людей — и уже далеко…
Взбрыкнувший конь все же сдернул со своего хвоста повод. Какое-то время лошадка Перевяслы шла за ним, но в темном пространстве засуетилась, стала, придержав и четырех, привязанных сзади.
Светояр ехал впереди. Юсьва не отставал. Миновали Лысую гору, затем столбы пошли дальше, выбирая открытые места… В лесу в такую погоду не промышляет, не гуляет, не шелохнется ни единая животная тварь. Мокрые до нитки Светояр и Юсьва тянули и понукали по таявшему, сильно уплотнившемуся от дождя снегу горемычных животных. Но так надо…
Ватага Капя достигла первой развилки следов, разделилась надвое и устремилась дальше. Пятеро настигли Тука со стариками и измученными женщинами. Не мешая остальным сооружать вокруг себя завалы, бросили молодого поперек седла и поехали обратно к дому.
Капь с другими дружинниками обнаружили еще виделку. Делиться далее не было возможности — поехали по борозде к северу. Порешили: там места родней, где-то в той стороне и Суздаль-батюшка…
До темноты настичь никого не сумели. Бежавшие от них люди шли ненамного медленнее уставших, полуголодных лошадей… На ночь решили не останавливаться: глазели сверху под копыта коней, едва различая чернеющие лунки от прошедших ног…
Затемно обнаружили Лесоока. Забрали его и двух баб. Старого мужика, бывшего четвертым при вожде, трогать не стали — бросили одного на волю леса.
Утром он слез с дерева, взял в руку палку и побрел назад, сближаясь со своими, ведомыми Туком…
Оставленная без внимания третья часть племени с каждым поприщем ускорялась. Оглядывались и почти бежали… Достигли молодого ельника, плотно переплетшего густые лапы перед измученными людьми. Новый вожак Пир распорядился поджечь его — чтобы большой пожар отсек вероятную погоню, растопив под собой снег со следами, и огнем или пепелищем прервал русское наседание…
Группа молодого Пира все дальше уходила в лес. Сирые и беззащитные люди из народа мерь алкали лишь тишины и покоя. Когда выросло зарево за их спинами, они почувствовали себя вдруг по-настоящему вольными, всеми мыслями избавляясь от прошлой тревоги, от оставшихся позади русских голдовников…
…елки с треском сгорят, оставив выжженное, дымное поле. Пепел густо ляжет на едко пахнущую гарь. По контуру огромного пепелища останутся лишь толстенные деревья. Черное пятно будет копить силу для подъема нового — совсем другого! — леса. На месте бывшего хвойного царствия, так и не успевшего развернуться мощью, взрастут другие лесины — будут обгонять, плодиться и забивать скромные пушистые побеги, корешками цепляющиеся за бывшую вотчину их родителей…
Молодой Пир с молодежью встретил незнакомое племя мери и остановился. Постепенно смешались с хозяевами. Но вожак старался не позабыть место схрона племенного богатства. Только с ним Лесоок перепрятывал сундучок и колоды с ненужными побрякушками, указывавшими на их владетеля, как на вожака. То были памятки многих народов, живших или сквозивших в приокских и приволжских лесах…