Олаф напал на вожака сзади, напрыгнув и заваливая на мелководье. Только закончивший превращение в человека вожак не успел среагировать и спасти шею. Молодой Волк схватил его за горло, раня, опасно близко к сосудам. Возможно, если бы схватившая его пасть была полностью волчьей, помер бы мгновенно. Но челюсть оказалось слишком узкой и короткой, и почти без шерсти. Мышцы ещё не успели набрать волчью силу, и зубы не были столь остры. Тем не менее разодрать кожу вожаку Олаф успел. Рана на ноге вожака только-только перестала кровить и начала затягивать, отнимая силы, но было совершенно неизвестно, как поведет себя захвативший горло в капкан человек с не сформировавшейся головой. Олаф замер, тяжело дыша, плотнее сжимая челюсти, готовый в любой момент отгрызть кусок мяса от соперника и весь обратился в слух — глаза ещё не успели восстановиться.
Князя действительно удивило прерванное обращение. Его волки подобным не баловались — нужды не было. Идея показалась интересной. Было ли это особенностью людей мира Атиозес, или же волков Вириди Хорта тоже можно было натаскать — предстояло выяснить. К Наследнику в кой-то веки претензий не было: нашел себе слугу, обучил, показал, чего тот стоит, хоть и зелен ещё. Не спрашивая дозволения, не советуясь, не теряя лица поступил как считал нужным. Пусть так. Очень уж напоминает его самого в молодости, когда он сам был живым. Авось еще что дельное и вырастет. Не может не вырасти, с его-то кровью…
— Ловко. Позабавил. Достаточно. Они твои, — коротко бросил отец торжествующе ухмыльнувшемуся Сету, отстранившемуся от руки Жреца.
Тот сдержанно поклонился Наследнику. Увы, расценивать этот жест можно было совершенно как угодно. С ребенка нельзя было спускать глаз, во всяком случае, пока в Итернитасе находилась Клэр. Детей, зачатых с его помощью, путем жертвоприношения с последующим переселением душ Жрец считал почти родными. Вампирша же уже один раз согласилась стать матерью таким способом, а значит, весьма вероятно, что захочет еще. «Какого черта она вообще не в новом поместье порядки наводят! Или снова ей что-то не по нраву пришлось? Неужто стерва надеется в замке навечно остаться?» — с неприязнью думал Сет, следуя за Князем и все еще держащей его под руку вампиршей. У нее были все шансы стать их с братом мачехой, если б Князь углядел в этом браке особую выгоду. Внешне она Отцу явно нравилась, напоминая о вынужденных союзниках — эльфах. Сету она, положив руку на сердце, тоже казалась весьма привлекательной. Он навряд ли стал долго раздумывать, реши она немного поиграть.
Волки, рассмотрев вынырнувшего и победившего обманом вожака заорали о бесчестности, но это уже было неважно. Князь сказал свое слово, Олаф с облегчением выпустил из пасти наряженного в пружину вожака.
Тот злобно посмотрел на морду молодому Волку, сплюнул:
— Урод лысый! — тяжело встал и пошел, прихрамывая к бочонку на столе под вопли разгоряченной стаи.
Олаф подождал, когда немного восстановятся глаза. Он не мог поверить, что все получилось. Поискал взглядом Герду. Она стояла на коленях рядом с высунувшим язык Флаумом и прижимала к себе Аделу. Спохватившись, заставил принять себя полностью человеческий облик и озвучил свое Право. После чего рискнул встать, но головокружение и слабость нахлынули, кидая вновь его на землю. Сознание он в этот раз не терял. Но и шевельнуться не мог. А было нужно.
Вожак отцовской стаи как ни в чем ни бывало, будто вернувшись с легкой пробежки, цедил пиво, готовый выбить глаз любому, кто к нему рискнет за чем-либо сунуться. Поквитаться ещё представиться возможность, а сейчас ему долгое время придется держать ухо востро. Занять место вожака может захотеть любой из стаи, хоть и навряд ли кто отважится бросить вызов напрямую. Князь вполне мог и казнить зачинщика беспорядка, а вот яд в его кружке теперь вполне может оказаться. Что до молодого волка — теперь они формально на равных, каждый в своей стае. Обманом или нет, условия были соблюдены.
◦ ☽ ✯ ☾ ◦
Уже ближе к полудню приятели собрались в комнате Джастина. Осеннее солнце прощальными лучами пробивалось сквозь серые облака, даря последние теплые лучи этого года. Олаф лежал на кровати, наворачивая третью тарелку риса с мясным гарниром. Живот все еще продолжало подводить от голода, поскольку организм требовал восполнить растраченную в поединке энергию. Благо, Джастин притащил с кухни целый небольшой котелок, и с удовольствием кормил осваивающуюся семью.