«Кому нужен тонкий вкус, когда есть деньги?»
Несколько широких окон нового стиля – большие стекла и редкий переплет – открывали восхитительный вид на город и залив, на корабли в нем. Сам магистр Каулт сидел за просторным позолоченным столом возле среднего окна: с улыбкой на лице, в великолепной парадной мантии. Его частично прикрывала тень огромного шкафа с вытравленными на дверцах гербами высокочтимой гильдии торговцев шелком.
«Значит, он все же не сбежал! Он у меня в руках. Я…»
К массивной ножке шкафа была привязана веревка. Глокта проследовал глазами вдоль ее извивов на полу: другой конец охватывал шею магистра.
«Ага. Он все же нашел путь к бегству».
– Инквизитор Глокта! – Каулт издал визгливый нервный смешок. – Очень рад наконец-то встретиться с вами! Я столько слышал о ваших расследованиях!
Его пальцы теребили узел веревки – видимо, он хотел удостовериться, что она завязана крепко.
– Вам не жмет воротник, магистр? Может быть, вы предпочли бы снять его?
Новый взрыв визгливого смеха.
– О нет, нет, не думаю! Я не имею намерения отвечать на ваши вопросы, благодарю вас!
Краем глаза Глокта заметил, как боковая дверь чуть приоткрылась. Оттуда появилась большая белая рука, медленно обхватившая пальцами дверную раму.
«Иней. У нас еще есть надежда поймать его. Надо продолжать разговор».
– У меня больше нет вопросов. Мы знаем все.
– Да неужели? – хихикнул магистр.
Альбинос беззвучно скользнул в комнату, держась в тени возле стены, скрытый от взгляда Каулта громадой шкафа.
– Мы знаем о Калине. О вашем маленьком соглашении с ним.
– Тупица! Никакого соглашения не было! Калин оказался слишком благороден, чтобы продаваться! Он никогда не взял бы от меня и марки!
«Но тогда каким образом…»
Каулт слабо улыбнулся Глокте бледными губами.
– Секретарь Сульта, – сказал он и снова хихикнул. – Под самым его носом. И твоим тоже, калека несчастный!
«Глупец, глупец! Секретарь разносил послания, он видел признание, он знал все! Я никогда не доверял этому льстивому ничтожеству. Значит, Калин не был изменником».
Глокта пожал плечами.
– Мы все делаем ошибки.
– Ошибки? – испепеляя его презрительным взглядом, вскричал магистр. – Да ты ничего не делаешь, кроме ошибок, болван! Мир совсем не таков, каким ты его представляешь! Ты не знаешь, на чьей ты стороне! Ты даже не знаешь, что представляют собой эти стороны!
– Я на стороне моего короля, а ты против него. Только это мне и надо знать.
Иней уже добрался до шкафа и стоял вплотную к нему, напряженно глядя вперед розовыми глазами и пытаясь заглянуть за угол так, чтобы его не увидели.
«Еще немножко, еще совсем чуть-чуть…»
– Ты не знаешь ничего, калека! Мелкое дельце с налогами, несколько взяток – вот все, в чем мы повинны!
– А также девять совсем пустяковых убийств.
– У нас не было выбора! – взвизгнул Каулт. – У нас никогда ни в чем не было выбора! Нам нужно было платить банкирам! Они ссудили нам деньги, и мы должны были платить! Мы платим годами! Валинт и Балк, кровопийцы! Мы отдали им все, что имели, но они хотели больше и больше!
«Валинт и Балк? Банкиры?»
Глокта окинул взглядом всю эту нелепую роскошь.
– Однако вам, кажется, как-то удается сводить концы с концами.
– Кажется! Кажется! Все пыль! Все ложь! Все это принадлежит банку! Мы все принадлежим банку! Мы должны им тысячи! Миллионы! – Каулт хихикнул. – Впрочем, я сомневаюсь, что теперь они их получат, не правда ли?
– Да, я тоже в этом сомневаюсь.
Каулт наклонился к инквизитору через стол; веревка с его шеи свесилась, касаясь поверхности.
– Ты хочешь найти преступников, Глокта? Ты хочешь найти предателей? Врагов короля и государства? Ищи в закрытом совете. Ищи в Допросном доме. Ищи в Университете. Ищи в банках, Глокта!
Внезапно он увидел Инея, огибающего угол шкафа в четырех шагах от него. Его глаза расширились, и он рванулся с кресла.
– Держи его! – завопил Глокта.
Иней прыгнул вперед, нырнул через стол и вцепился в мелькнувший перед ним подол парадной мантии Каулта, когда магистр разворачивался, чтобы броситься в окно.
«Он наш!»
Послышался отвратительный звук рвущейся материи, и кусок мантии остался в белом кулаке практика. На миг Каулт словно застыл в воздухе – дорогое стекло раскололось вдребезги, куски и осколки засверкали на солнце, – а потом исчез. Веревка туго натянулась резким рывком.
– Ш‐ш‐ш! – прошипел Иней, свирепо глядя в разбитое окно.
– Он прыгнул! – ахнул Челенгорм, раскрыв рот.
– Несомненно.
Глокта прохромал к столу и взял из рук Инея оторванный клок материи. При ближайшем рассмотрении она уже не казалась великолепной: яркая окраска, но плохая ткань.