– Карают не только виноватых.
– Девятипалый! – Джезаль смотрел вниз, бледное солнце светило за его спиной. – Вот и помощник нашелся. Давай, ухвати эту балку с другого конца!
Убирать балку смысла не было, но великие дела начинаются с малого, как говорил отец Логена. Так что он взобрался на кучу мусора. Под сапогами трещало дерево, скользили обломки камня.
– Мертвые… – ошеломленно оглядевшись, пробормотал он.
С места, где он стоял, казалось, что до самого горизонта вокруг все в руинах. В развалинах копошились люди, что-то искали, суетились или стояли неподвижно, потрясенные масштабом катастрофы. Разрушения простирались на целую милю, если не дальше.
– Логен, помогай!
– Ага, ладно.
Логен нагнулся, ухватил конец массивной обгорелой балки. Два короля потянули бревно. Короли грязи.
– Ну, тяни!
Логен напрягся, рана в боку заныла. Мало-помалу бревно поддалось. Джезаль натужно захрипел. Вдвоем они высвободили балку, оттащили ее в сторону. Джезаль отбросил из-под ног обломанную ветку, отогнул разорванный лист металла. Под ним, неловко вывернув шею, лежала женщина. Искалеченной рукой она прижимала к груди ребенка. Светлые детские кудри потемнели от крови.
Джезаль утер пот грязной ладонью.
– Ну что, их туда… К мертвым. – Он вскарабкался повыше и крикнул: – Эй, ты! Принеси лом! И кирку, здесь завал надо расчистить. А камень вон там складывай – пригодится, как строить начнем.
Логен положил руку ему на плечо.
– Джезаль, подожди. Подожди. Ты же меня знаешь.
– Знаю, конечно. Хочется в это верить…
– Так вот, скажи мне… Как по-твоему, я… – Логен замялся, с трудом подбирая слова. – Я… плохой человек?
– Ты? – удивленно переспросил Джезаль. – Да я лучше тебя человека не встречал.
Они собрались под сломанным деревом в парке, похожие на тени. Неподвижные черные силуэты четко выделялись на фоне золотисто-алого заката. До Логена донеслись тихие голоса, неторопливые речи. Слова для мертвых, добрые и печальные. Круг из двух дюжин холмиков свежевырытой земли у могил – мертвые все равны. Великий уравнитель, как говорят горцы. Люди вернутся в грязь. Над ними другие люди скажут слова. Как в стародавние времена, на Севере, при Скарлинге Простоволосом.
– …Хардинг Молчун. Лучше лучника не было. Никогда. Он мне сто раз жизнь спас, а благодарности не ждал. Ну разве что думал, может, и я его когда спасу. Да только мне не удалось. И никому не удалось бы…
Голос Ищейки умолк. Щебень хрустнул под сапогом Логена. Все повернулись на звук.
– Да это же король Севера.
– Сам Девять Смертей.
– Нам поклониться, или как?
Они уставились на него блестящими глазами. В спустившихся сумерках лиц было не различить, только черные силуэты. Горстка теней. Горстка недобрых призраков.
– Тебе есть что сказать, Девять Смертей? – спросил кто-то.
– Вроде как и нечего, – ответил он. – Вы и сами справляетесь.
– Нас не должно быть здесь.
Все согласно забормотали.
– Не наша битва.
– Напрасные смерти.
Бормотание усилилось.
– Лучше бы тебя закопали.
– Да, может, и так. – Логену впору было зарыдать, но вместо этого он улыбнулся. Улыбкой Девяти Смертей. Оскалом черепа, когда внутри ничего, кроме смерти, не осталось. – Может, и так. Только не вам выбирать, кому помереть. Пока кишка тонка сделать это собственными руками. У вас хватит? Что, хватит?
Тишина.
– Ну что же… Добром помянем Хардинга Молчуна. Добром помянем остальных, вернувшихся в грязь. – Логен сплюнул в траву. – А вам – дерьмо.
Он повернулся и ушел, откуда пришел.
В темноту.
Ответы
«Столько дел».
Допросный дом остался без хозяина.
«Кто этим займется? Наставник Гойл? Увы, ему не позволяет арбалетная стрела, пронзившая сердце».
Кому-то придется руководить размещением и допросом сотен гуркхульских пленников. С каждым днем их становилось все больше и больше по мере того, как Союзная армия вытесняла захватчиков обратно к Колону.
«Кто еще остался? Практик Витари? Она сгребла в охапку детей и сбежала из Союза».
Кому-то придется расследовать измену лорда Брока. Найти его, выявить сообщников. Произвести аресты, добиться признаний.
«Кто? Архилектор Сульт? Только не он!»
Глокта проковылял к двери, обнажил редкие зубы в мученическом оскале – боль в ногах не проходила.
«Хорошо, что я переехал в восточную часть Агрионта. Очень удачно сложилось. Следует благодарить судьбу за маленькие радости жизни, за место преклонить измученную голову. Мое прежнее обиталище наверняка покоится под горами мусора, как и…»