Арди уставилась в пол.
– Он очень болен. Худеет на глазах. Зубы выпадают. – Она пожала плечами. – При мне один выпал… Он что-то откусил и едва не подавился. Но что мне делать? Никто не знает, что делать.
– Мне искренне жаль это слышать.
«Но это все равно ничего не изменит».
– Уверен, для него очень важна ваша помощь.
«Уверен, ничего ему не поможет».
– А сами вы как?
– Лучше, чем многие. – Она вздохнула и попыталась улыбнуться. – Хотите вина?
– Нет, спасибо, но пусть вас это не смущает.
«Я знаю, что никогда и не смущало».
Она опустила бутылку на поднос.
– Я последнее время стараюсь меньше пить.
– Я всегда считал, что это вам пошло бы на пользу. – Он медленно шагнул к ней. – По утрам подташнивает?
Она резко покосилась на него, на шее забилась жилка.
– Откуда вы знаете?
– Я – архилектор, – заявил он, подходя ближе. – Мне положено все знать.
Она опустила плечи, свесила голову, оперлась ладонями о стол, замерла, подрагивая ресницами.
«Пытается сморгнуть слезы. Ни ее ум, ни ее злость спасения не принесут. А спасать ее некому. Остался только я».
– Похоже, мне грозят неприятности. Брат меня об этом предупреждал. И вы предупреждали. Я вас разочаровала.
Лицо Глокты исказила гримаса.
«Что-то вроде улыбки. Только безрадостная».
– Я разочарован жизнью, а не вами. Мир жесток. Никто не получает того, что заслуживает.
«Нет, затягивать разговор нельзя. Легче не станет. Пора набраться смелости и… Прямо сейчас».
– Арди… – хрипло начал он и шагнул к ней, подволакивая ногу, крепко зажав набалдашник трости в кулаке.
Арди Вест посмотрела на него мокрыми от слез глазами и прижала руку к животу, отшатываясь назад.
«Что это, страх? Может быть, она догадалась, что сейчас последует?»
– Знаете, я всегда очень любил и уважал вашего брата. – Во рту пересохло, язык цеплялся за пустые десны.
«Время настало».
– А с недавних пор проникся симпатией и уважением и к вам. – По его лицу пробежала дрожь, щека задергалась, из воспаленного глаза скатилась слеза.
«Сейчас, сейчас».
– То есть по мере моих скромных способностей испытывать подобные чувства. – Он засунул руку в карман, коснулся холодного металла, ощутил под пальцами острые грани. Сердце бешено колотилось, горло сжималось.
«Вот уже сейчас».
– Мне очень тяжело. Простите…
– За что? – недоуменно спросила она.
«Сейчас».
Он качнулся к ней, выхватив руку из кармана. Она отшатнулась, схватилась за стол, широко распахнула глаза. И оба замерли.
Между ними блестело кольцо. Огромный, сверкающий бриллиант на тоненьком золотом ободке.
«Настолько большой, что похож на розыгрыш. Подделку. Абсурдно невероятный. Самый большой камень из коллекции Валинта и Балка».
– Я прошу вашей руки, – прохрипел Глокта. Ладонь, держащая кольцо, подрагивала, словно сухой лист под ветром.
«Режь меня ножом, и я останусь тверд, как камень. Но это крохотное колечко меня подкосило. Смелее, Занд, смелее!»
Она уставилась на кольцо, раскрыв рот.
«От изумления? От ужаса? Выйти замуж за чудовище? Лучше смерть…»
– А… э-э… – забормотала Арди.
– Знаю, знаю. Я сам себе отвратителен… Умоляю, позвольте мне продолжить. – Он опустил глаза, скривил губы. – Я не собираюсь притворяться, что вы когда-нибудь сможете полюбить такого… человека, как я. Или что вы когда-нибудь взглянете на меня не с жалостью, а с каким-либо иным, более теплым чувством. Мое предложение вызвано необходимостью. Пусть вас не отталкивает мое… моя внешность и сущность. Дело в том, что им известно о вашей беременности. Известно, что вы носите под сердцем ребенка короля.
– Им?
– Да, им. Ребенок представляет для них угрозу. Вы представляете для них угрозу. Если я на вас женюсь, я смогу вас защитить. Этот ребенок будет законнорожденным. Это будет наш с вами ребенок, отныне и навсегда.
Она не сводила глаз с кольца.
«Так испуганный узник разглядывает пыточные орудия и думает, признавать ли свою вину. Ужасный выбор, но другого нет».
– Я смогу обеспечить вашу безопасность, положение в обществе, состояние. Никто к вам и пальцем прикоснуться не посмеет. Никто вам слова дурного не скажет. Разумеется, поползут и слухи, и сплетни – о вашем уме, о вашей красоте, о вашей несравненной добродетели. – Глокта сощурился. – Других слухов не будет.
Она посмотрела на него и сглотнула.
«И вот сейчас она откажет. Благодарю вас, но лучше умереть».
– Я буду честна с вами. Когда я была моложе, я натворила немало глупостей… – ее губы искривила горькая складка. – И это не первая моя беременность. В тот раз отец в ярости спустил меня с лестницы, и ребенка я потеряла, а сама еле выжила. После того случая я думала, что никогда больше не забеременею.