Через миг на садовой дорожке показался Байяз. Лысый череп поблескивал в неярком свете. Следом шествовал Йору Сульфур с посохом в руке, зажав под мышкой ларец темного металла. Тот самый ларец, что путешествовал вместе с Джезалем, Логеном и Ферро в их странствиях по Земному кругу. Хорошее было время.
Вдруг Байяз остановился и, обернувшись, взглянул на дворец. Прямо на окна королевских покоев.
Джезаль задрожал от ужаса, испустил сдавленный стон и вцепился в занавеси. Все тело пронзила боль – слабый отзвук той невыносимой агонии, что отпечатался в самой глубине его существа. Первый из магов еще мгновение постоял, глядя на окна, улыбнулся и пошел прочь. Рыцари-телохранители у ворот почтительно отсалютовали ему, он шагнул под арку и скрылся из виду.
Дрожащий Джезаль стоял на коленях, не выпуская из рук занавеси, словно материнскую юбку. Он вспомнил, как еще совсем недавно был счастлив – и не понимал своего счастья. Карточные игры, добрые друзья, светлое будущее… Он тяжело вздохнул. Горло сжималось от стыда, глаза наполнились слезами. Одиночество сдавило грудь. Королевский сын? Он никто. Никчемный дурак. Он всхлипнул и зашмыгал носом. Слезы градом покатились по щекам. Губы задрожали. Он не выдержал и горько, взахлеб заплакал.
Он рыдал от боли и страха, от стыда и злости, от разочарования и беспомощности. Но Байяз был прав. Он – трус. Поэтому больше всего он рыдал от облегчения.
Люди добрые и злые
Наступило серое утро, в саду было холодно и мокро. Ищейка стоял и думал о том, что раньше все было лучше, чем сейчас. Он стоял в самой середине круга могил, глядя на горку коричневой земли, под которой лежало тело Хардинга Молчуна. Странно, что такого немногословного человека так недоставало.
За последние два года Ищейка прошел долгий путь – из ниоткуда в никуда. Многих друзей потерял. Он вспомнил тех, кто вернулся в грязь. Хардинг Молчун. Тул Дуру Грозовая Туча. Рудда Тридуба. Форли Слабейший. И чего ради? Кому от этого стало лучше? Все впустую. Эта мысль страшила так, что дрожь пробирала до самых подошв. Пугала даже тех, кто отличался невозмутимым нравом. Все ушли, оставили Ищейку в одиночестве. Мир без них поблек.
Он услышал, как по мокрой траве зашуршали шаги. В туманной дымке дождя показался Логен. Дыхание белым облачком вилось у лица, исполосованного шрамами. Ищейка вспомнил, как обрадовался, когда Логен вышел к костру. Живой. Тогда казалось, что все начинается заново – жизнь обещает стать лучше. Да только не вышло. Странно, что сейчас Ищейка не обрадовался, завидев Логена Девятипалого.
– Король Севера, – пробормотал он. – Девять Смертей. Как тебе день?
– Мокро, вот как. Год идет к концу.
– Ага. Новая зима скоро. – Ищейка почесал заскорузлую ладонь. – Они приходят все быстрее и быстрее.
– Пора бы мне назад, на Север, как думаешь? Кальдер и Скейл все никак не успокоятся. И видят мертвые, чего еще Доу затеял.
– Ага, пора нам. Так и думаю.
– Я хочу, чтобы ты остался.
Ищейка поднял голову.
– Чего?
– С южанами надо договориться. А лучше тебя никто уговаривать не умеет. Разве что Бетод умел, но… от него теперь толку нет.
– О чем договариваться?
– Ну, вдруг нам их помощь понадобится. На Севере много найдется тех, кому не по нраву, как дела повернулись. Народ короля не захочет, а если захочет, то не этого. Уговори Союз встать на нашу сторону, вот и будет подмога. Может, оружия с собой позже привезешь.
Ищейка поморщился.
– Оружие, говоришь?
– Лучше иметь оружие, не желая того, чем желать, не имея. Даже если…
– Я знаю, как там дальше. А говорил, что последний бой. Говорил, что выращивать что-нибудь будем.
– Вырастят пока и без нас. Слушай, Ищейка, ты же знаешь, я сам в бой не полезу, но тебе…
– Даже. Не. Начинай.
– Я стараюсь стать лучше, понимаешь?
– Правда? Плохо стараешься, значит. Тула ты убил?
Логен сощурился.
– Доу чего наболтал?
– Неважно, кто чего наболтал. Ты убил Грозовую Тучу или нет? Вопрос простой, ответить не трудно: да или нет.
Логен фыркнул – не поймешь, то ли вот-вот рассмеется, то ли расплачется.
– Я не знаю, что я сделал.
– Не знаешь? Что это за ответ такой? Ты мне так ответишь, если в спину пырнешь, когда я твою бестолковую голову спасать буду?
Логен поморщился, уставился на мокрую траву.
– Все может быть. Не знаю я. – Он посмотрел на Ищейку тяжелым взглядом. – Если такая цена, да? Ты знаешь, кто я. Ты мог пойти за другими.