Он судорожно сглотнул.
– Да.
«Чуть лучше».
– Где Барнам?
– Я его отпустила. Теперь он по утрам свободен, а тобой займусь я. Да, и мою кровать я ему сказала перенести сюда.
– Но…
– Ты хочешь сказать, что мне не позволено спать в одной комнате с мужем? – Ее ладони медленно скользнули по иссохшей ноге, ласково и твердо, растирая иссеченную шрамами кожу, массируя изувеченные мышцы.
«Когда в последний раз женщина смотрела на меня без ужаса и жалости? Прикасалась не для того, чтобы причинить боль?»
Он лежал на спине, закрыв глаза и раскрыв рот. Из дергающегося глаза бежали слезы, заливали подушку.
«Почти удобно… Почти…»
– Я этого не заслужил, – выдохнул он.
– Никто не получает то, что заслуживает.
Королева Тереза, совершенно не скрывая отвращения, презрительно и надменно глядела, как Глокта ковылял в ее залитые солнечным светом покои.
«С таким же видом она разглядывала бы таракана, дерзнувшего предстать ее королевским очам. Что ж, посмотрим. Дорога нам известна, мы ее исходили вдоль и поперек и других по своим стопам направили. Сначала гордыня. Потом боль. Затем смирение. И под конец – послушание».
– Меня зовут Глокта. Я – новый архилектор инквизиции его величества.
– А, калека, – фыркнула она.
«Освежающая прямота!»
– Чего ради вы решили нарушить мой покой? Преступников здесь нет.
«Только стирийские ведьмы».
Глокта покосился на вторую женщину, застывшую у окна.
– Пожалуй, нам это лучше обсудить наедине.
– Графиня Шалере – моя подруга детства. При ней можно говорить все.
Графиня уставилась на Глокту с почти королевским отвращением.
– Как пожелаете.
«Деликатного разговора не получится. К тому же деликатность здесь ничем не поможет».
– Ваше величество, мне стало известно, что вы избегаете супружеского ложа.
От возмущения длинная, тонкая шея Терезы вытянулась еще больше.
– Что вы себе позволяете! Это не ваше дело!
– Боюсь, что имеет и самое прямое. Речь идет о наследниках престола. Будущем страны, и так далее.
– Это невыносимо! – Лицо королевы побелело от гнева.
«Жемчужина Талина и впрямь опаляет огнем».
– Мне приходится есть вашу отвратительную еду, терпеть вашу мерзкую погоду, улыбаться бредовым речам вашего придурка-короля! А теперь еще и держать ответ перед его увечным слугой? Я здесь как в тюрьме!
Глокта оглядел роскошный королевский покой. Золоченая мебель, картины, пышные шторы. Две прекрасные дамы в великолепных нарядах. Он прикусил язык поломанным зубом.
– Поверьте мне, это совсем не похоже на тюрьму.
– Тюрьмы бывают разные.
– Я научился жить в наихудшей. И многие другие тоже.
«Видела бы ты, с чем приходится иметь дело моей жене».
– Делить ложе с отвратительным бастардом, неизвестно чьим сыном, вдобавок изуродованным шрамом? Чтобы меня по ночам лапал вонючий, волосатый мужлан?! – Королеву передернуло от отвращения.
Глаза ее наполнились слезами. Фрейлина кинулась к ней, шурша юбками, упала на колени, нежно погладила руку. Тереза накрыла ее пальцы своей ладонью. Королевская компаньонка с откровенной ненавистью поглядела на Глокту.
– Убирайтесь! Подите вон, калека, и никогда больше не возвращайтесь! Вы расстроили ее величество!
– У меня это хорошо получается, – пробормотал Глокта. – Поэтому меня все так ненавидят… – Он задержал взгляд на сомкнутых руках женщин. В этом что-то было…
«Защита, утешение, увещевание. Ласковое прикосновение подруги, доверенной наперсницы, почти сестры. Здесь что-то большее. Слишком теплое, нежное… Словно… А!»
– Вас не интересуют мужчины, ведь так?
Женщины одновременно взглянули на него, Шалере отдернула руку.
– Что вы имеете в виду? – визгливо, в панике вскрикнула Тереза.
– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
«И это сильно упрощает мою задачу».
Он повернулся к дверям.
– Эй, кто-нибудь!
Два громадных практика ввалились в королевский покой.
«И все моментально изменилось. Поразительно, как присутствие двух громил придает пикантность напряженному разговору. Игры нашего разума воистину непостижимы. Этому меня научили в императорских тюрьмах, а мой новый хозяин заставил меня закрепить пройденный материал».
– Вы не посмеете! – взвизгнула Тереза, в ужасе глядя на громил в масках. – Не смейте ко мне прикасаться!
– К счастью, мне кажется, этого и не потребуется. Но все возможно… – Он махнул рукой в сторону фрейлины. – Взять ее!
Два здоровенных практика в черном резво двинулись по толстому ковру. Один аккуратно убрал с пути резное кресло.