– Что это у тебя? – спросил Логен, протягивая руку за своей трубкой. – Какое-нибудь колдовство? Магическое зелье? Еще одно великое произведение высокого искусства?
– Это чай.
– Что?
– Листья одного растения, которые заваривают в воде. В Гуркхуле чай считается немалой роскошью. – Маг налил немного варева в чашку. – Не желаешь попробовать?
Логен подозрительно потянул носом.
– Пахнет немытыми ногами.
– Ну как угодно. – Байяз покачал головой и снова уселся у огня, обхватив дымящуюся чашку обеими ладонями. – Но ты упускаешь возможность насладиться одним из величайших даров природы. – Он сделал глоток и удовлетворенно причмокнул. – Успокаивает ум, придает силы телу. Чашка хорошего чая поможет справиться почти с любой проблемой.
Логен забил в трубку комок чагги.
– Любой? А как насчет топора в черепушке?
– Да, это исключение, – с улыбкой признал Байяз. – Скажи мне, мастер Девятипалый, откуда столь кровавая вражда между тобой и Бетодом? Разве ты не сражался за него много раз? Почему он так ненавидит тебя?
Логен помолчал, затянулся дымом из трубки, выдохнул его.
– Есть причины, – сухо сказал он.
Старые раны еще не затянулись, и Логену не хотелось бередить их.
– Ага, есть причины. – Байяз заглянул в свою чашку. – А как насчет твоих причин? Разве ваша вражда не обоюдная?
– Возможно.
– Тем не менее ты согласен ждать?
– Приходится.
– Что ж, ты очень терпелив для северянина.
Логен вспомнил Бетода, его омерзительных сыновей и множество хороших людей, которых они убили ради своей выгоды. Которых он убил ради их выгоды. Вспомнил шанка, и свою семью, и развалины деревни на морском побережье. Вспомнил погибших друзей. Он поцокал языком и уставился в огонь.
– Я в свое время сводил счеты с людьми, – проговорил он, – но в итоге получал только новые поводы для вражды. Месть порой доставляет удовольствие, но это роскошь. Она не накормит тебя, не укроет от дождя. Чтобы сражаться с врагами, мне нужна поддержка друзей, а их у меня не осталось. Надо смотреть правде в глаза. Прошло то время, когда мои планы простирались дальше, чем необходимость прожить день и не умереть.
Байяз рассмеялся, поблескивая глазами в свете костра.
– Что тут смешного? – спросил Логен, передавая ему трубку.
– Не обижайся, но ты бесконечный источник сюрпризов. Совершенно не то, чего я ожидал. Ты настоящая загадка!
– Я?
– Ну конечно! Девять Смертей! – прошептал волшебник, широко раскрывая глаза. – Что за ужасную славу ты заслужил, мой друг! Каких только историй про тебя не рассказывают! У тебя кошмарное имя. Матери пугают им детей!
Логен промолчал – здесь трудно было возразить. Байяз не спеша затянулся и выпустил длинную струйку дыма.
– Вспоминаю тот день, когда принц Кальдер нанес нам визит, – сказал он.
Логен хмыкнул:
– Предпочитаю поменьше думать о нем.
– Я тоже, но в данном случае меня заинтересовало не его поведение, а твое.
– Мое? Не могу припомнить, чтобы я сделал хоть что-то.
Байяз ткнул чубуком трубки через костер, указывая на Логена.
– Ах, но ведь именно это я и имею в виду! Я знавал многих воинов – и простых солдат, и военачальников, и наемников всех видов. Великий воин должен действовать быстро и решительно – собственными руками или посредством своих людей, – поскольку тот, кто бьет первым, чаще всего бьет и последним. Поэтому человек на войне в конечном счете начинает полагаться на низшие инстинкты: всегда и на все отвечает насилием, становится гордым и жестоким. – Байяз передал трубку обратно Логену. – Но что бы ни говорили люди, ты не таков.
– Многие не согласились бы с тобой.
– Возможно, но факт остается фактом: Кальдер оскорбил тебя, а ты ему не ответил. Ты хорошо понимаешь, когда тебе следует действовать, и действовать быстро, а когда следует воздержаться. Это говорит о сдержанности и расчетливом уме.
– Может быть, я просто испугался.
– Кого, Кальдера? Брось! Ты ничуть не испугался Скейла, а он гораздо более неприятный тип. С другой стороны, ты прошел сорок миль с моим учеником на спине – это говорит о смелости и сострадании. Редчайшее сочетание! Насилие и сдержанность, расчетливость и сострадание. К тому же ты умеешь говорить с духами.
Логен приподнял бровь:
– Это случается редко, и только когда никого рядом нет. Речи духов скучны и далеко не так приятны для меня, как твои.
– Ха, это верно. Духи мало что могут сказать людям, насколько я понимаю. Хотя сам я с ними никогда не разговаривал, у меня нет такого дара. В наши дни немногие им обладают. – Байяз сделал еще глоток из своей чашки, поглядывая на Логена поверх ее краешка. – Пожалуй, я не припомню никого, кроме тебя.