Перед вами капитан артиллерии Фердинанд Фербер. Прежде чем связать свою судьбу с французской армией, он успел окончить политехнический институт и зарекомендовать себя подающим большие надежды математиком, склонным к исследовательской работе. Молодого Фербера отличала неугомонная любознательность. Обращает на себя внимание такой факт: в то время как в Германии опыты Отто Лилиенталя, создателя первых практических крыльев для человека, вызывали больше иронии, чем сочувствия и интереса — кому нужны эти фокусы, недоумевал немецкий обыватель, ну спустился он, Лилиенталь, с холма на тряпочных крыльях, и что? — Фербер сразу же оценил гениальность изобретателя. Он писал: "День, когда Лилиенталь в 1891 году отмерил свои первые пятнадцать метров в воздухе, я считаю днем, с которого люди начали летать!" Тут, наверное, стоит отметить особо, так писал исконный француз об исконном немце. Увы, не всякий сын своего народа и сегодня способен с такой же мерой объективности отозваться о сыне чужого народа. Впрочем, это уже не авиационный аспект темы.
Первое, что попытался сделать Фербер, приближаясь к практическому участию в развитии авиации, скопировать планер Лилиенталя и овладеть азами управления летательным аппаратом. Увы, эти попытки оказались не слишком удачными. Фарбер вступает в переписку с профессором Ок-тавом Шанютом, путейским инженером по образованию, страстным поклонником нарождающейся авиации. Шанют, обосновавшийся в Америке, первым и сообщает Ферберу oб успехах братьев Райт, в которых он поверил и которым старается всячески помочь. Фербер одним из первых в Европе сразу же с доверием воспринимает эту информацию о летающих американцах. И, надо думать, именно под их влиянием пытается поставить на свой шестой по счету планер двадцатичетырехсильный мотор "Антуаннет".
ФЕРДИНАНД
ФЕРБЕР
Фербер был вдумчивым и осторожным исследователем, для испытания первых своих планеров и самолета он
 |
|
Фердинанд Фербер |
создал специальные приспособления. Одно из них — наклонно натянутый трос, который позволял скатываться подвешенному к нему летательному аппарату, как с горки, набирая довольно значительную скорость; другое — напоминало подъемный кран, и летательный аппарат мог покачиваться на стреле, вступая, так сказать, во взаимодействие с воздушным потоком.
Технические опыты Фербера его непосредственных начальников не увлекали. Артиллерист? Преподаватель? Вот и учи молодых метко стрелять. А при чем тут какие-то сомнительные аппараты для летания?..
А когда Фербер начал выступать публично, когда его голос зазвучал под сводами Аэроклуба Франции, когда капитан позволил себе — экая дерзость! — обратиться непосредственно к военному министру, настаивая на необходимости приобретения райтовского патента на их самолет, тут уж чаша терпения непосредственного начальства, как говорится, переполнилась. Как ведет себя обиженный начальник, известно.
Первый самолет Фербера стоял в ангаре. Туда предполагалось поместить аэростат "Патриа". Правда, это должно было произойти через четыре недели. Но... В отсутствие Фербера начальство распорядилось немедленно вывести самолет в поле! Можно предположить, этот грозный приказ сопровождался не самыми лестными словами в адрес ученого капитана: "А то больно умный!" — или что-нибудь в таком роде. Где начальство, там всегда находятся исполнители, готовые сей момент на что угодно. И самолет вывели из ангара. А тут, как на грех, налетела буря и разбила машину в щепки.
Оскорбленный таким отношением, Фербер уволился из армии и поступил в моторостроительную фирму Левас-сер, где много и успешно занимался усовершенствованием двигателей внутреннего сгорания. В ту пору, как ни странным это может нам показаться, авиационных моторов, хотя люди уже летали, вообще не существовало, каждый конструктор приспосабливал к своей машине автомобильный
или мотоциклетный мотор, исхитрясь уменьшить его вес и добиться надежности.
Новый самолет Фербера был готов только к лету 1908 года, и 25 июля он выполнил первый полет.
Пожалуйста, внимательно вглядитесь в портрет этого человека - волевое лицо, умные глаза, уравновешенный характер... Верно? Он, конечно, отчетливо понимал — его обошли и Блерио, и Фарман, и Вуазены, не говоря уже, понятно, о Райтах. Славы не будет, большого богатства
авиация тоже, скорее всего, ему не принесет, но это его не останавливало. Фербер увлеченно работал: есть в жизни, оказывается, стимулы и более существенные, чем чисто внешние достижения. Преданный идее летания, артиллерист, отдавший душу молодой авиации, он сделался первым