Скопировать изобретение Гарро немцы не смогли: у них на вооружении не было боеприпасов, снаряженных медными пулями. Поэтому, с подачи Гарро, они изобрели синхронизатор — привод от мотора включал спусковой механизм пулемета только тогда, когда лопасть проходила срез оружейного ствола. Пулемет стрелял порциями, замолкая на время, чтобы лопасть прочеркивала линию пулеметного ствола.
Несостоявшийся юрист, прославленный пилот-ре-кордсмен, отдавший дань увлечения цирку, второй, после Блерио, кавалер ордена Почетного легиона, Гарро сделал одно из самых блистательнейших открытий для авиации. Синхронное оружие фактически положило начало истребительной авиации всех воюющих сторон.
Синхронное оружие продержалось на вооружении очень долго — пока оставались в строю истребители с поршневыми моторами! Больше того — лиха беда начало, — синхронизатор оказался первым автоматическим приспособлением, поднявшимся на борт летательного аппарата, он подтолкнул инженерную мысль к новым поискам — что еще можно автоматизировать, дабы облегчить труд летчика, повысить точность и надежность управления?
Оказалось, многое. Это тоже смело можно отнести в актив сержанта Гарро — человека беспокойного, мыслившего остро и нестандартно.
Век большинства летчиков — участников первой мировой войны оказывался, увы, недолгим. Гарро не дожил одного дня до своего тридцатилетия...
Этот снимок сделан 11 сентября 1917 года в день, когда один из самых известных асов первой мировой войны барон Манфред фон Рихтгофен завалил шестидесятый самолет противника. Он провел на фронте еще семь с половиной месяцев и увеличил число своих воздушных побед до восьмидесяти! Не берусь судить, так ли педантично вели счет поверженных самолетов немцы, как они умели подсчитывать все остальное, но даже если эта цифра несколько завышена, все равно воображение профессионала потрясает порядок величины.
Рихтгофен из аристократического рода, военная косточка по рождению. Его, естественно, определили на службу в полк легкой кавалерии. Считалось престижным. Когда началась первая мировая война, он состоял в чине второго лейтенанта кавалерии. Рихтгофена соблазнила карьера авиатора, скорее всего, это увлечение определилось модой, всеобщим почитанием летающей публики, ореолом романтики. Сперва он стал летчиком-наблюдателем, однако ненадолго. Известный пилот Больке подбил Рихтгофена переучиться на пилота, и Рихтгофен последовал совету обратившего на него внимание аса. Переучился быстро и в начале шестнадцатого года был зачислен пилотом истребительной авиации.
МАНФРЕД ФОН РИХТГОФЕН
Рихтгофен не упускал случая высказывать свое отношение к ремеслу летчика-истребителя. "Мы ведем охоту на людей, — говорил он, — это трудное занятие, требующее решительности и вполне определенных навыков". В сентябре 1916 года, в небе над Францией, Рихтгофен сбил первый самолет противника, но его карьера знаменитого воздушного дуэлянта началась несколько позже — с назначением в 11-ю эскадрилью, сформированную из лучших летчиков Германии. После шестнадцатой победы в воздушном бою Рихтгофен награждается орденом "За боевые заслуги", в конце 1917 года он вступает в командование 11-й эскадрильей.
Забавная подробность: сбив тридцать девять самоле-
 |
|
Манфред фон Рихтгофен |
тов противника, Рихтгофен получает звание капитана... кавалерии! Что бы это могло значить — инерцию, консерватизм военного мышления, ложную преданность традициям или просто ошибку писарей? Так или иначе, Рихтгофен продолжает летать, предпочитая прочим самолетам одноместный триплан "Фоккер", который он приказывает выкрасить в устрашающий красный цвет.
Нельзя не признать, Рихтгофен был не просто удачлив. Этот крылатый ангел смерти — его и так величали! — внес в свое ремесло много нового и неожиданного. Рихтгофен возглавлял группы истребителей, оказывавших сопротивление бомбардировщикам противника, новизна заключалась именно в групповом сопротивлении врагу. Рихтгофен ввел эшелонирование боевых групп по высоте. Перехват осуществляли те, кто имел преимущество, располагался выше врага и мог атаковать с пикирования. Кстати, такая тактика получила свое развитие во второй мировой войне, оказавшись прообразом знаменитой "этажерки". Сам Рихтгофен всегда старался держаться выше всех остальных в группе. Случалось, он барражировал аж на высоте четырех тысячах метров, зорко высматривая очередную жертву, и атаковал ее со всей неожиданностью.