ВАЛЕРИЙ ЧКАЛОВ
ленного героя другим путем просто невозможно...".
Письма были сердечные, немного грустные в своем большинстве, но, если говорить честно, ничего неожиданного в себе не таили. Чкалова помнили, Чкалова любили.
В числе прочих пришла весточка из Ленинграда. Неизвестный мне Гарольд Иванович Озолинг писал: "...совершенно для себя случайно сделался наследником семейной реликвии — жестяной коробки с кинопленкой. По домашнему преданию, пленка эта была привезена из США в 1937 году.
 |
|
Валерий Чкалов |
Помнится, говорили, будто на той пленке Чкалов...
Коробку берегли, хотя чкаловского изображения никто не видел: не было восьмимиллиметрового проектора... А потом война... потом блокада..."
Вскоре в Москву приехал владелец пленки и жестом шикарным и совершенно неожиданным вручил мне блестящую коробку.
— Берите и владейте! — сказал Гарольд Иванович. — Вы на Чкалова всю жизнь молились... Кто знает, может, что-нибудь на пленке и сохранилось...
Позвонил директору НИКФИ — научно-исследова-тельского кинофотоинститута — Олегу Ивановичу Иошину и, волнуясь, стал объяснять:
— Понимаю... вы не обязаны, но это же Чкалов! Ваш институт, я знаю, сумел восстановить пленку 1907 года с Львом Николаевичем Толстым... Так что вы должны войти в положение...
— Приезжайте, — сказал Иошин, — посмотрим.
Прошло несколько месяцев. И вот наконец позвонил
мне Исидор Миронович Фридман, человек, который восстановил пленку седьмого года с изображением Толстого, и сказал:
— Жду вас. Не много, увы, но, что смогли, сделали... Пленка любительская, как-никак блокаду пережила, так что сами понимаете...
В эти дни Валерию Павловичу исполнилось бы семьдесят пять. Его нет с нами, но к нам вернулась еще одна неповторимая чкаловская улыбка".
Вот такой текст и две фотографии я опубликовал в феврале 1979 года. Наверное, мимо внимания сегодняшнего читателя не пройдет некоторый избыток многоточий, присутствовавший в моей заметке. Увы, многоточия не результат небрежности и не случайность — они знаки времени.
Пленку из Штатов привез родственник Гарольда Ивановича Озолинга, работавший в свое время кем-то при военном атташе. На вокзале в Питере его, этого родственника, арестовали. И как-то так вышло, что один из его чемоданов, очевидно, по недосмотру, не конфисковали. Там и оказалась пленка. На семейном совете решили спрятать коробку подальше: мало ли что в ней могло быть. Мать арестованного закопала коробку, обернув ее в бумагу и клеенку, в дальнем уголочке пригородного огорода. Не хочу ничего додумывать. Рассказываю, со слов Гарольда Ивановича, как все ему запомнилось.
В феврале 1979 года "Огонек" охотно напечатал неизвестные снимки Чкалова, приурочив публикацию к семидесятипятилетию со дня рождения. Что же касается моего комментария, многоточия говорят сами за себя.
В таинственной кассете обнаружились изображения не только Чкалова и его экипажа, но еще и прилетевшего следом за Валерием Павловичем в США — Громова. Эти фотографии никогда и нигде до сих пор не печатались. Об
народую их здесь впервые.
Чкалов и Громов в Советском Союзе были летчиками прославленными. О них писали, снимали фильмы, их, можно сказать, канонизировали при жизни. Жизнь при
этом текла странно, как-то противоестественно.
Спустя годы в Чернигове знакомая заведующая библиотекой полушепотом говорила мне:
— Нам предписали уничтожить книгу "Чкалов"... там, видите ли, на первом листе портрет Сталина напечатан. Глупо же из-за этого жечь издание. Я книжку припрятала. Хотите, подарю?
Политика — совершенно не мое дело. И если тут есть некоторый, так сказать, политический душок, тому одна причина — все в семейном альбоме обязательно должно дышать правдой.
Основоположник отечественной школы летных ис-
пытаний Михаил Громов, самый популярный испытатель страны Валерий Чкалов, их верные ученики и последователи профессионально служили и служат правде. Ведь в этом и скрыт смысл ремесла летчика, подвергающего самолет испытанию, узнавать о новой машине только правду, всю правду и никакими предположениями не подменять факты.