–Насколько ты готова для меня, а, принцесса? - спрашивает Гэвин сзади. Он расстегивает мой ремень и джинсовые шорты, затем проводит своими длинными пальцами по моим трусикам.
О, как бы отреагировали мои мама и дядя, если бы увидели меня такой. 28-летняя дочь самой модной женщины округа, племянница самого сенатора округа Риверсайд, готовится к быстрому траху в одной из частных комнат тату-салона на главной улице в пригороде.
Снаружи раздается звук чего-то падающего, за которым следует приглушенное проклятие.
Я перекидываю свои длинные волосы цвета фламинго через плечо.
–Ты действительно хочешь сделать это здесь, со своей девушкой, прямо снаружи, за стойкой регистрации? - Говорю я, затем выгибаюсь навстречу груди Гэвина, когда он грубо сжимает мою киску.
–Я уверен, что она слишком занята болтовней с клиентами, чтобы заботиться о том, что я делаю со своим членом прямо сейчас, - шепчет он мне на ухо.
Я хватаю его за запястье, чтобы убрать его руку со своих ног, затем поворачиваюсь и поднимаю на него бровь.
–Сейчас 9 утра, Гэв, - говорю я ему. –Можно с уверенностью предположить, что Николь, скорее всего, занята ожиданием, когда ты покинешь эту комнату, чем болтовней с вашими клиентами. - Я щелкаю языком. –Я не думаю, что люди просыпаются и решают просто регулярно заходить в тату-салон. Мне это кажется не очень логичным.
Гэвин хмурится.
–Ну, тем не менее, ты здесь, не так ли?
Я пробегаю глазами по его светлым волосам до плеч, пронзительным нефритовым глазам, чисто выбритому подбородку, татуированным предплечьям и широким плечам, которые скрыты за его облегающей черной футболкой.
–Хм, - начинаю я, затем бросаю взгляд на выпуклость, натягивающую его темные джинсы. –Но я здесь ради прекрасного вида, и ничего больше. - Гэвин продолжает хмуриться.
–Ты чертовски опасна, Сигс.
Я хихикаю и запрыгиваю на рабочий стол позади меня.
–И это именно то, что делает меня такой особенной, не так ли? - Мы с ним не трахаемся в его салоне; первый раз был единственным исключением. Это всегда происходит в его джипе, в его квартире или в туалете продуктового магазина. Нам нравится, когда это удобно, быстро и грязно, но мы также не хотим, чтобы Николь застала нас врасплох. Я предпочитаю яйца Гэвина именно там, где они есть, большое им спасибо.
Я познакомилась с ним три месяца назад, когда впервые посетила его салон Radical Ink. У меня было страстное желание сделать татуировку, чтобы иметь что-то, что выделяло бы меня так, как ничто другое никогда не выделяло бы, так и назло моей маме, в то же время оправдывая мою яркую репутацию в Риверсайде. Знаете, такая репутация «трахаться и выпивать повсюду». Чистая классика.
В конце концов, меня не зря называют «Ущербной Принцессой».
Итак, вернемся к татуировке. Быстрый поиск в Google показал мне, что лучшее место, где можно сделать татуировку, - это салон Гэвина, и поэтому однажды днем я солгала своему телохранителю Маверику о том, что должна встретиться с «другом» за поздним завтраком – без сопровождения, конечно, – прежде чем ехать на Мейн-стрит.
В тот момент, когда я увидела Гэвина, я знала, что с нетерпением буду ждать встречи с ним. Мы трахались на кресле в его собственной мастерской через двадцать минут после встречи друг с другом – втайне от Николь, очевидно, – и позвольте сказать: он не разочаровал.
Татуировка, которую он сделал мне в тот день на верхней части спины - огромный лебедь с распущенными вокруг него перьями, – настоящее произведение искусства и точное отражение того, что я чувствую. Я просто дала ему смутное представление о том, чего я хотела, и он проделал не что иное, как выдающуюся работу по определению моей сущности с помощью чернил на плоти.
Потому что это действительно является моей сущностью – лебедем. Лебедь.
Отсюда взято мое имя, измененное моим дядей, чтобы оно звучало более...шикарно.
Но, как бы сильно я ни любила свою татуировку, моя мать презирает ее вдвойне. В тот день, когда я вернулась домой из Radical Ink, она оставила на моем теле больше синяков, чем за все последнее время.
Ее избиение меня - обычный подвиг, но иногда она переходит черту; заставляет меня точно увидеть, что я значу для нее, а это абсолютно ничего не значит. Потому что на самом деле я ни хрена для нее не значу. Я продукт пьяной связи на одну ночь, ради всего святого. Мной пренебрегают настолько, насколько это возможно. Все, на что я гожусь, - это управлять аккаунтами в социальных сетях ее модного бренда Lure и в нескольких случаях быть игрушкой для ее рукоприкладства и меток.
Однако Гэвина не волнуют упомянутые отметки. Он видит их, но не спрашивает, ничего не предлагает в связи с ними. И меня не особо волнует, что его это не волнует, если честно. Я люблю каждый из своих синяков, потому что они напоминают мне, что я настоящая. Это временные знаки победы, которые приходят и уходят – победы над ненавистью, которую питает ко мне моя собственная мать.
–Сигнетт? - Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Гэвином. –Мы делаем это или как? - спрашивает он немного нетерпеливо. Для человека, столь талантливого в своей работе, он определенно тупой ублюдок. Я подтягиваю упавшую бретельку моей белой майки.
–Я не могу, - просто говорю я. –Я просто... не сейчас. - Гнев на его лице почти комичен.
–Тогда какого хрена ты вообще сюда пришла? - он почти выплевывает эти слова в меня.
Вау, серьезно?
Я сжимаю челюсть и встаю из-за стола.
–Следи за своим тоном, Гэв, - шиплю я. –Я не подчиняюсь твоим чертовым командам, ты понял? Я Сигнетт Адлер, и я не терплю дерьма от таких придурков, как ты.
Я хватаю свой телефон со стола, засовываю его в задний карман и марширую из комнаты.
–О, привет, Сигнетт... - начинает Николь, но тут же останавливается, когда я прохожу мимо стойки администратора.
Я кратко слышу, как Гэвин и она обмениваются несколькими словами, когда я толкаю дверь салона и выхожу, но я не останавливаюсь, даже когда чувствую его присутствие позади меня.
–Сигнетт, - беспомощно говорит он. –Сигнетт, давай. - Он пытается схватить меня за руку, но я уклоняюсь от него и наконец добираюсь до своего розового кадиллака. –Послушай, мне жаль, ладно? Мне чертовски жаль.
Я вытаскиваю ключи из шорт и поворачиваюсь.
–Я настолько близка к тому, - начинаю я, затем подчеркиваю свою мысль, сближая указательный и большой пальцы, - что могу вонзить свой ключ тебе в череп, так что даже не пытайся проверять меня прямо сейчас.