Она прерывисто дышит от моих слов и смотрит на меня так, словно я только что дал ей пощечину или что-то в этом роде.
–Пошел…
–Э-э-э-э. ‐ Я качаю на нее головой. –Ругаться вслух на публике? Мисс Адлер, что сказали бы люди?
–А что сказал бы Кристофер, если бы я сказала ему, что его приспешники здесь, чтобы преследовать меня? - возражает она.
Я кладу локоть на спинку своего стула и указываю на ее сумочку на столе.
–Давай, сделай это, - говорю я ей. –Позвони Соло прямо сейчас и расскажи ему все. ‐ Он, вероятно, оторвет мне яйца за то, что я сделал сегодня вечером, но он все равно поддержит меня, я уверен в этом.
Миранда колеблется, и ее временная бравада иссякает.
Я торжествующе улыбаюсь и поднимаюсь на ноги, и моя команда следует моему примеру. Глядя сверху вниз на мать Сигнетт, я решаю повторить на случай, если она не до конца осознала смысл моего пребывания здесь.
–Держись подальше от Сигнетт, - советую я. –Даже не думай о том, чтобы снова прикоснуться к ней. И, если ты попытаешься перехитрить меня или расскажешь кому-нибудь о нашей встрече и разговоре, то окажешься замурованной в гробу - в шести гребаных футах под землей, и очень, очень мертвой. Надеюсь, меня ясно поняли. ‐ Я вспоминаю о штуке, которую носил в кармане с тех пор, как покинул переулок, и решаю вытащить ее, прежде чем бросить на стол – прямо перед Мирандой.
Она наполовину вскрикивает, наполовину плачет, затем прикрывает нос и рот руками, уставившись на язык Стивена, окрашивающий белую скатерть в красный цвет.
–Кроме того, твой телохранитель слишком много болтал, - говорю я. –Итак, убедись, что у следующего, кого ты выберешь, не будет такой же привычки. Это не очень лестно или терпимо, особенно в рабочее время.
Оставляя ее в вдвое большем ужасе, чем несколько минут назад, я разворачиваюсь и ухожу, моя команда следует прямо за мной.
Миссия выполнена.
24.
Переливающееся платье мерцает в угасающем послеполуденном свете, когда я натягиваю его на себя. Прекрасный шармез скользит по моей коже, и когда я двигаюсь перед зеркалом, я замечаю, как плотно он обволакивает каждый дюйм моего тела, к которому прикасается. Его подол касается моих пальцев ног и переходит в перевернутый V-образный вырез, который заканчивается на середине моего правого бедра.
Розовый, лавандовый, зеленый, голубой, серебристый, золотистый – платье меняет свой цвет с каждым поворотом.
Я поворачиваюсь боком и улыбаюсь, когда замечаю низкий вырез на спине – именно такой, как я хотела. Моя татуировка выставлена на всеобщее обозрение, лебедь выглядит красивее, чем есть на самом деле, из-за тонкого блеска моего платья.
Я выдвигаю плечо вперед и выгибаю спину, продолжая разглядывать себя в зеркале, и перья, нанесенные чернилами на мою кожу, меняются в такт моим движениям.
Джулиан приехал в поместье ранее сегодня, чтобы в целости и сохранности доставить мне платье. Мэйв был тем, кто принес его в мою комнату, и когда я открыла сумку с одеждой, мне пришлось затаить дыхание, увидев, насколько потрясающе выглядело платье.
Я снова поворачиваюсь, а затем смотрю на свое отражение в зеркале.
Я почти ничего не сделала, чтобы скрыть шрам на моей правой щеке. Честно говоря, я не совсем хочу это скрывать. Это просто еще один остаток битвы, которую я выиграла против жестокости моей мамы, поэтому я бы предпочла выставлять это напоказ, чем скрывать под слоями макияжа.
Элита на гала-концерте наверняка заметит это, но никто не посмеет поинтересоваться этим.
Прошло четыре дня с момента приступа у мамы. Краснота на другой стороне моего лица почти исчезла, и отпечатки пальцев на шее тоже исчезли. Синяки на животе и ребрах, однако, потемнели. Они причиняют боль, конечно, но не так сильно, как вначале, так что, по крайней мере, это есть.
Я перевожу дыхание, когда беру расческу и несколько заколок, затем быстро укладываю волосы в легкую французскую прическу. Я брызгаю немного духов на шею и запястья и собираюсь отойти от зеркала, когда раздается стук в дверь моей спальни.
–Дверь открыта.
Проходит пара секунд, затем Мейв просовывает голову и обыскивает мою комнату, пока его глаза не встречаются с моими.
–Привет, - говорит он с улыбкой и подходит ко мне.
–Как я выгляжу? - Спрашиваю я, разглаживая руками перед своего платья.
Он останавливается передо мной и засовывает руки в карманы брюк.
Он одет в белый костюм с черным галстуком в тон, черными лацканами и серебряными запонками. Его волосы уложены, лицо выбрито, а знакомый запах его одеколона с пряностями и мятой успокаивает меня - успокаивает тот факт, что сегодня вечером он будет рядом со мной.
–Абсолютно сияющая, - говорит он мне, затем изучает мое лицо. –Но ты уверена, что хочешь пойти?
–Джулиан так усердно работал над этим платьем. Было бы стыдно не похвастаться им.
Мейв качает головой.
–Ты знаешь, что этого недостаточно, Нетти.
–Я знаю, - говорю я. –Но я действительно хочу пойти, Мейв. Прошло много времени с тех пор, как я видела дядю Чейза, так что я хотела бы это изменить. Также... ‐ Я приподнимаю бровь. –Будет бесплатное шампанское. Я даже не помню, когда в последний раз напивалась в стельку, и поскольку у меня есть ты, чтобы присмотреть за мной сегодня вечером, я планирую выпить как можно больше. ‐ Чего я не говорю вслух и не показываю, так это своего нежелания встречаться лицом к лицу со своей матерью. Я не видела ее и ничего о ней не слышала с того утра, как она напала на меня, и как бы мне ни хотелось, чтобы все оставалось по-прежнему, я знаю, что избежать ее сегодня вечером будет невозможно.
Мейв, кажется, не убежден в моих утверждениях, но все равно хихикает.
–Конечно, но просто знай, что если тебя стошнит на себя, я не собираюсь за тобой убирать. Мы проходили уже такое. Ты не склонна к сотрудничеству в пьяном виде, и ты поешь – к тому же, могу добавить, ужасно, – находясь в состоянии алкогольного опьянения, так что всегда есть шанс, что у меня могут лопнуть барабанные перепонки. Мало хорошего это принесет моей профессиональной карьере.
Мои губы подергиваются, когда я смотрю на него.
–Ты полон дерьма.