–Отлично. ‐ Она улыбается, и на этот раз я чувствую ее воздействие прямо на свой член.
Мы обмениваемся номерами, и я не могу не думать, как Джейс собирается надрать мне задницу за это. Но я думаю, что сейчас мне уже слишком поздно отступать, так что, да ладно.
–О, я забыла тебе сказать, - начинает Сигнетт. –Тебе придется прийти до 12 часов ночи, потому что в это время наши ворота закрываются, и они не открываются ни для кого до 8 утра.
Странно. Я не знал об этом маленьком лакомстве.
Я киваю ей.
–Понял.
–Отлично.
Сигнетт поворачивается, и в этот момент мимо нас проносится порыв ветра, отбрасывая ее волосы в сторону.
Мой взгляд падает на ее спину, и там, нарисованный чернилами на ее коже, я вижу не привязанного лебедя. Я вижу это лишь мельком, прежде чем мне приходится отвести от нее взгляд и посмотреть в направлении голоса.
–Что? - Я рявкаю на Варшу, Джейса и Алекса. Это первый, кто произнёс мое имя.
Алекс и Варша бросают на меня понимающие взгляды, в то время как Джейс просто качает головой, прежде чем сказать:
–Алекс голоден. Мы направляемся в McDonald's, чтобы быстро перекусить. Ты идешь?
Я смотрю на Сигнетт, затем на свою команду.
–Да, - говорю я Джейсу. –Вы, ребята, идите вперед, я скоро догоню.
Они кивают и уходят, и когда я смотрю на нее сверху вниз, я вижу, что Сигнетт пристально смотрит на меня.
Я подхожу к ней вплотную, и она резко выдыхает.
–Ты собираешься сейчас вернуться к Гэвину? - Спрашиваю я, затем сажаю ее в клетку, кладя обе руки на капот ее кадиллака.
Она изучает мое лицо.
–Нет, - отвечает она хрипло.
Я подхожу ближе, и когда мои бедра касаются ее живота, я подавляю желание прижаться ими к ней.
–Хорошо.
Она слегка улыбается.
–Хорошо, да? - нахально спрашивает она.
Я наклоняюсь – так близко, что могу вдыхать каждый ее сладкий, приправленный пивом выдох.
–Мм-хм.
Она подается вперед, и я чувствую, как ее грудь поднимается и опускается синхронно с моей.
Я наклоняю голову и очень нежно провожу кончиком носа по ее щеке, подбородку, а затем по боковой части шеи. Мой член почти болезненно натягивается на застежку-молнию, и я так чертовски близок к тому, чтобы раздеть ее и оттрахать без стеснения, что мне требуются все силы, чтобы сдержаться.
–Дорран... - шепчет она, и, Господи, мое имя на ее губах - порок самой темной природы. Это обещает утолить мой вновь обретенный голод по ней, но в то же время заставляет меня жаждать того, что должно произойти.
–Я... - начинает она, затем вздыхает. –Дорран, мне нужно идти.
Я немного отодвигаюсь, чтобы посмотреть на нее.
Она вся раскраснелась, и все же в ее глазах мелькает сожаление, когда она снова говорит:
–Я должна идти.
Я киваю.
–Хорошо.
–Да.
Я хихикаю, затем отталкиваюсь от нее, прежде чем отступить к гаражу, чтобы запереть его, прежде чем присоединиться к команде в McDonald's.
–Иди, - говорю я ей и пробегаю взглядом по ее фигуре. –Увидимся в полночь, Маленький Лебедь.
5.
Маленький Лебедь. Так он назвал меня. Знал ли он, что означает мое имя, или видел мою татуировку, я не уверена. Но что я точно знаю, так это то, что в его устах этот термин звучал идеально.
И Боже, какие это губы. Возбуждающие. Манящие.
Запретные.
Ранее, когда Гэвин сказал мне, кому принадлежал гараж, в который мы направлялись, я была взволнована – за неимением лучшего слова – скорее, чем напугана. Теперь я понимаю, почему он не решался идти в «Finesse», но этого следовало ожидать, потому что он из тех придурков, которые скорее умрут на куче своих обязанностей по сбору пыли, чем столкнутся с ними лицом к лицу.
Я вздыхаю, собираю волосы в наполовину собранный пучок и брызгаю на шею и плечи бальзамом для тела с ароматом мимозы.
Сильная волна ледяного ветра врывается в мою спальню из открытых балконных дверей, шурша шелковой майкой и шортами, которые на мне надеты. Учитывая, каким жарким был день, сегодня вечером стоит прохладная погода, и это своего рода облегчение.
В небе гремит гром, и почему-то этот звук заставляет меня вспомнить о Дорране.
Он красив – всеми возможными логическими способами. От его вьющихся волос до четко очерченной челюсти; от длинной шеи до широких плеч и тонкой талии. И его глаза...
Черт, его полуночно-голубые глаза - это шторм, который ждет, чтобы затянуть меня на дно. Они - прямые врата к моей кончине, и я слабею из-за обещаний порока, которые я вижу в них.
От Доррана Леджера веет опасностью, и я скорее отправлю себя в адское пламя, чем попытаюсь убедить себя в обратном.
До сегодняшнего дня я только слышала о нем; может быть, видела пару фотографий тут и там. Но встретиться с ним сегодня, увидеть ту абсолютную силу, которую он излучает, – это было волнующе. Я хочу большего, я хочу всего этого.
Мои ноги прижимаются к плюшевому черному ковру, когда я подхожу к своей кровати и беру телефон с прикроватной тумбочки. Сейчас 11:35 вечера, а я до сих пор ничего от него не слышала. Ворота поместья закроются менее чем через 20 минут, и я знаю, что, вероятно, не должна, но я действительно надеялась, что он появится, просто чтобы я могла увидеть его снова.
Это было счастливое совпадение, что я забыла захватить свою карточку утром, уходя, и, думаю, в некотором смысле, я должна поблагодарить Гэвина за то, что он предложил гараж Доррана для ремонта моей машины.
Говоря о Гэвине...
Он отправлял мне десятки сообщений в течение дня, спрашивая, все ли у меня в порядке. Я ответила ему сообщением «Со мной все в порядке; я дома», как только добралась до особняка, но он все еще не успокоился. Неудивительно, что Доррану он не нравится, и очень мило, что тот не позволил Варше встретиться с Гэвином сегодня.
Приятно было провести время с Алексом и Варшей. Мы поговорили о случайных сплетнях, гуляющих по Риверсайду, уличных новостях и странных тенденциях моды. Это было совершенно обыденно, но при этом ни на секунду не казалось пустым или надуманным.
Одна вещь, которую я заметила, находясь сегодня в «Finesse», - это чувство «семьи», которое разделяют Дорран и его друзья. Эта концепция настолько чужда мне, что она должна быть болезненно смешной, и все же я не могла не позавидовать той непринужденности, с которой они четверо общаются друг с другом. Их связь может быть физически невидимой, но она была прямо здесь, в воздухе вокруг них.