Тристан открыл дверь.
– Прости, Лей, но если я проигнорирую приказ Джареда, то поплачусь за это.
Я побледнела.
– Поплатишься? Как?
– Не забивай свою хорошенькую головку тем, как Джаред наказывает нарушителей.
– Вы не можете говорить такое и ожидать, что я не буду беспокоиться.
Мужчина подошел к черному городскому автомобилю, мало чем отличающемуся от того, который ранее забрал его друга. Возможно, это была одна и та же машина.
Я поплелась за ним.
– Тристан, вы беспокоитесь о своей жизни? Я могу помочь вам выбраться…
Его брови сошлись на переносице, а затем он расхохотался.
– Я обязан Джареду своей жизнью, Лей. К тому же мне нравится моя работа. Некоторые могли бы даже сказать, что я отлично с ней справляюсь. Если бы они все еще были рядом, чтобы говорить о моих подвигах.
Тристан подмигнул мне, будто это было забавно. Но если эти люди не были рядом, значит… Я вздрогнула.
Он кивнул на заднее сиденье.
– Залезай.
Я хотела отказаться, особенно после его последнего комментария, но все же нырнула в машину. Как хорошо, что я бессмертна.
Как только Тристан устроился рядом со мной, седовласый водитель взглянул в зеркало заднего вида.
– On va chez vous, месье Тристан?
«Едем к вам домой?»
– Non[22]. Мы подвозим домой мою спутницу. Сен-Жермен, верно?
Я разинула рот.
– Как…
– Обычно туристы останавливаются там.
Ох.
Водитель отъехал от тротуара.
– Où à Saint-Germain?
«Где именно в Сен-Жермен?»
– Odéon, – ответила я, вспомнив название с карты.
Тристан провел пальцами по своим посеребренным черным волосам.
– «Одеон» – это станция метро, Лей.
– Оттуда недалеко идти.
– Сейчас пять часов утра, – заметил Тристан. – Я не высажу тебя напротив станции метро.
– Я сама дошла до вас.
– Тогда я тебя не знал.
– Правда, Тристан, все в порядке.
– Лей…
Эх.
– Хорошо. – Вряд ли мы еще увидимся. – Торговый переулок Сен-Андре.
Эта мысль испортила мое и без того подавленное настроение. Неудивительно, что никому так и не удалось перевоспитать Джареда Адлера. Я обдумала каждую минуту, которую он мне выделил. Могла ли я сделать что-то иначе или он вышвырнул бы меня вон, что бы я ни сказала? Я все еще размышляла об этом, когда водитель подъехал к обочине бульвара Сен-Жермен.
Я вышла, и Тристан тоже.
– Вы же не собираетесь провожать меня до двери, да?
Наши кварцевые обители были видны только существам с ангельской кровью. Так что вряд ли он увидел бы что-то, кроме обычного человеческого подъезда, если бы заглянул внутрь гильдии. Тем не менее я сомневалась, что мои собратья неоперенные и офанимы оценят, если грешники будут знать о местоположении дома.
На лице мужчины заиграла еще одна дерзкая улыбка.
– Я горжусь своей вежливостью.
Его галантность начинала давить на меня.
– Вы упорны.
– Меня не зря называют Питбулем.
По коже пробежали мурашки.
– Как вы получили это прозвище?
– Я никогда не отпускаю.
Я медленно переваривала его ответ.
– Это потому что вы боитесь того места, куда приземлитесь?
Улыбка Тристана дрогнула.
– Что?
– Люди обычно держатся изо всех сил, потому что боятся упасть.
Я направилась вниз по узкой извилистой улочке, надеясь, что мужчину отпугнет психологический анализ. Но вскоре слабый стук моих каблуков стал не единственным звуком, эхом отдающимся от булыжников.
– Я ничего не боюсь, – Тристан схватил меня за плечо и развернул к себе.
Я всмотрелась в его лицо.
– Каждый чего-то боится, осознанно или нет.
Облизнув губы, я подумала о том, как боялась не завершить свое обучение вовремя – и речь не о свадьбе Ашера. А о четырнадцати месяцах, через которые кости крыльев исчезнут с моей недостойной спины.
Я вздохнула. Восемьдесят два… Я потеряла только одно перо, но мои крылья казались легче.
– Однако страх по своей сути неплох. Если вы используете его как топливо для своих целей.
Тристан отпустил меня.
– Чего боишься ты?
– Не выполнить свое предназначение.
– И какое же оно?
Как это возможно объяснить и не выдать секреты?
– Помочь людям стать лучше.
Он прищурил один глаз.
– Твое предназначение – стать святой?
– Кем-то вроде.
– Ну, Maman[23] надеялась, что я буду сапожником, однако я решил иначе.
На секунду я увидела Тристана, который превращал жесткую шкуру в обувь. Но я отогнала это видение.
– Я бы выбрала этот путь из всех возможных.
– Твои родители миссионеры?