Я прошла мимо, молясь, чтобы моя судьба оказалась лучше, чем у статуи. Чтобы я покинула «La Cour des Démons» с целыми крыльями.
Или более тяжелыми.
Потяжелее было бы неплохо.
Глава 13
Зал, в котором проходила вечеринка, оказался огромной столовой. Длинный, покрытый лаком стол, должно быть, отодвинули в сторону прошлой ночью. Учитывая, что за ним могли с комфортом разместиться шестнадцать человек, я никак не могла его не заметить.
Вдоль стен с одной стороны тянулся выцветший гобелен со сценой охоты, а с другой находились три пары французских дверей, которые выходили во внутренний двор. Потолок являлся самой эффектной частью комнаты. Херувимы – такие, какими их представляли себе люди, крылатые и пухленькие – порхали по голубому небу или выглядывали из-за пушистых облачков.
– Дядя заказал рисунок для моей матери в качестве свадебного подарка. Она его обожала. Я как раз собирался закрасить.
Я оторвала взгляд от фрески.
– Я думал о краске с эффектом «яичной скорлупы». Или, может, стоит выбрать просто черный цвет. Чтобы соответствовал моей душе.
Я почувствовала, что Джаред просто пытается вывести меня из себя. Если бы он хотел уничтожить любимое панно своей матери, то сделал бы это раньше.
– Почему ты хочешь избавиться от воспоминаний о своей матери, Джаред? Она плохо к тебе относилась?
Черты его лица стали еще острее. Я не была уверена, сердится он на меня или на женщину, которая считала херувимов милыми. Мне вдруг захотелось, чтобы его досье имело больше информации.
– Ты ешь что-нибудь, кроме радуги, Перышко?
Его вопрос потряс меня.
– Радуги?
Резкость испарилась с лица Джареда, но черты не смягчились. В Джареде Адлере не было ничего мягкого.
– Горшочки с золотом[28], но только на завтрак, – выдала я.
Мой ответ вызвал у него улыбку, которую я могла бы назвать сокрушительно прекрасной. Если бы не пребывала все еще в ужасе от того, что скрывалось за ней.
– Я дам знать Мюриэль.
– У нее есть поставщик?
– А я-то думал, что фанатики унылые.
– У тебя на удивление много предубеждений о фанатиках. Полагаю, я не первый фанатик, с которым тебе довелось столкнуться.
Пристальный взгляд Джареда впился в мой.
Прежде чем я успела спросить его об остальных, двери столовой открылись.
– Pardonne-moi[29], Джаред. Я не знала, что ты развлекаешься.
– Ты неправильно все поняла, Мими. Это меня развлекают.
Мими? У Джареда было прозвище для каждой близкой ему женщины? Не то чтобы я была ему близка. Хотя технически я была женщиной и буду рядом с ним в течение следующих двадцати трех с небольшим часов.
Мюриэль изобразила легкую улыбку. Несмотря на густой макияж, она была красивой женщиной.
– Не хочешь поужинать?
– С удовольствием.
Улыбка женщины стала шире.
– Твоя гостья присоединится?
– Да, – ответил за меня Джаред.
– Спасибо, – сказала я, прежде чем она ушла.
– Не за что, – Мюриэль закрыла дверь.
– Она очень заботится о тебе, – заметила я.
Джаред снял пиджак и бросил его на спинку одного из обитых тканью обеденных стульев, а затем занял место во главе стола.
– Ей платят за заботу.
Я вздрогнула.
– Сомневаюсь, что она заботлива поэтому.
Мужчина отодвинулся назад и закинул ногу на ногу. Его штанина задралась, обнажив красный носок, который сочетался с карманом на пиджаке.
– Она бы не осталась, если бы я уволил ее.
– Не верю.
– Конечно, ты не веришь. В твоем мире все хорошие и добросердечные.
У меня пересохло в горле.
– В моем мире?
– Очевидно, ты живешь в мыльном пузыре, Лэ. Только по-настоящему бесхитростный человек может прийти в мой дом в ожидании доброты.
Я не понимала, стоит мне чувствовать облегчение или обиду.
Он наклонил шею из стороны в сторону, и она хрустнула.
– Итак, теперь ответь мне, почему тебе необходимо выиграть это пари. Что ты можешь потерять?
– То, что я хочу.
– Что именно?
– Неважно, – сказала я, возвращая его же слова.
– Не сомневаюсь. Причина наверняка поверхностная, но меня это заинтересовало. Чего ты так сильно хочешь, что готова провести день с кем-то настолько ужасным, как я?
– Почему ты делаешь то, что делаешь?
– Прошу прощения?
– Почему ты убиваешь и пытаешь? Или чем вы там еще занимаетесь в своей организации?
Я ожидала, что Джаред задаст ответный вопрос. Но он откинулся назад и положил руку на резной деревянный подлокотник своего кресла, которое больше походило на трон, чем на домашнюю мебель.
– Потому что мне нравится наказывать людей.