Заноза как и Леха уже его не слышала. Она смотрела вверх, и яркость ее глаз медленно, но верно уходила, уступив место мутной пелене смерти.
Грубер поднялся и подошел к своим брошенным вещам. Бездумно глядя на рюкзак, он провел рукой по лбу, оставляя на нем кровавый след.
— Я так больше не могу. Ты не поверишь, как сильно я устал, — ровно проговорил он.
— Эй, не смей об этом думать, — Снегирь протянул руку и закрыл глаза Занозы. — Улей только и ждет, чтобы мы сломались.
— Это какой-то бесконечный бег по кругу.
— Мы просто не нашли еще своего места в этом мире.
— А стоит ли его искать? — Грубер посмотрел на него и расхохотался. — Скажи, Снегирь, дружище, вот это стоило их жизней? — он обвел рукой комнату. И тут Снегирь увидел, как по руке Грубера стекло несколько капель крови и упало на пол. Это явно была его кровь, а не нимфы или Занозы.
— Ты ранен? — Снегирь невольно нахмурился, встал и подошел к другу.
— Это неважно.
— Еще как важно, — он схватил его за руку, силой разворачивая к себе лицом. Грубер охнул от прострелившей плечо боли, но ничего не сказал. Снегирь не знал, что с этим делать, поэтому он принял единственное на его взгляд верное решение — размахнувшись, он нанес сильнейший удар Груберу под челюсть, отправив тем самым друга в нокаут. Оттащив Грубера к низкому широкому дивану, Снегирь втащил его на подушки, поднял выпавший из рук Грубера пугио, который он просто бросил, когда рванул к Занозе, и принялся разрезать окровавленную одежду. Найдя пулевое отверстие, Снегирь выругался, глотнул живчика, и подтянул поближе к себе рюкзак друга. Где-то там находилась свертка с хирургическими инструментами. Снегирь точно знал, что Грубер с этой сверткой не расстается. — Я конечно не хирург, и вряд ли когда-нибудь им стану, ну уж пулю вытащить и закрыть такую рану я как-нибудь сумею, — пробормотал Снегирь, вытаскивая из скрутки длинный зажим. С трудом его раскрыв, для этого нужен был несколько специфический навык, он щелкнул зажигалкой, найденной на полу, видимо выпавшей у одного прислужников нимфы, и несколько раз провел племенем по зажатому в руке инструменту. Затем поднес слегка дрожащую руку к ране. — Прости, дружище, сейчас тебе будет очень больно, но ты сам виноват, не нужно было в истерику впадать. — И он решительно сунул зажим в рану, пытаясь нащупать пулю.
Глава 15
Грубер плавал в море боли, которая захлестывала его со всех сторон, накатываясь мощными волнами, в которых он захлебывался, и поэтому не мог даже стонать, чтобы дать понять Снегирю, что ему нужно что-то, что уберет хоть немного эту разрывающую его на части боль. Он уже несколько часов находился в этом полубессознательном состоянии, и не мог с точностью определить, что же болит больше: простреливающее короткими болевыми импульсами плечо или разламывающаяся на части голова, в которой, судя по ощущениям, что-то взорвалось, и он вряд ли уже придет в полноценную норму. Сначала, когда в голове раздался слабый гул и она начала побаливать, сконцентрировав неприятные ощущения где-то в районе макушки, он не обратил на это внимания, сосредоточившись на тех ощущениях, что преследовали его с того момента, как он пришел в себя под непрерывный бубнеж Снегиря. Из этого бубнежа, доносившегося словно сквозь толстый слой ваты, Грубер узнал, что пуля извлечена, рана зашита и кровь остановлена. Последовательность необязательно была именно такой, но очень похожей. Речь Снегиря хоть и плохо слышимая была весьма эмоциональна и изобиловала красочными идиоматическими оборотами, в которых большую часть времени отводил генеалогии нимфы.
Когда головная боль усилилась и от макушки переместилась к вискам, Грубер подумал, что недалеко появился элитник, и им надо валить отсюда, потому что Заноза обязательно попадет в неприятности, а в таком состоянии он не сможет ее защитить. Но затем он вспомнил, что Заноза погибла, и на него накатила апатия. А боль и шум в голове усилились. Пробившаяся сквозь черную пелену депрессии мысль посоветовала все-таки убраться на склады, потому что, хоть Лехи и Занозы больше нет, он-то еще жив, как и Снегирь, который снова вытащил его задницу с того света. Но, проанализировав свои ощущения, Грубер отмел присутствие элиты. Они были похожи, но все-таки не идентичны.
— Зина, — позвал он мысленно искусственный интеллект, который поселился в его мозге и вовсе не являлся искусственным интеллектом. — Зина, ответь, что происходит?