Грубер выждал еще немного, прислушиваясь к ослабляющемуся давлению в голове — то, что осталось от болевых ощущений, и только после этого опустил руку, плотно прижатую к лицу девушки. Он даже не подумал о том, что можно попытаться как-то воздействовать на элитника, в настоящий момент Грубер чувствовал себя крайне неуверенно и не знал, способен ли он сейчас на подобные проявления сбоящего дара. Пообещав самому себе, что непременно начнет выяснять свои новые возможности, точнее то, насколько он утратил прежние, Грубер перевел взгляд на девушку, мысленно поморщившись, увидев, что на ее щеках остались пятна, напоминающие синяки, как раз на том месте, где он прижимал к нежной коже ладонь.
— Тебя как зовут-то? — спросил, отбросив всю ту шелуху, которой старался следовать при первых минутах знакомства.
— Зина, Зинаида Павловна Косова, — тихо ответила девушка, глядя на него широко открытыми глазами. — Что происходит? Кто это был?
— Это был элитник, высший зараженный, добро пожаловать в Улей, — Грубер сделал паузу, перед тем как назвать ее по имени, но затем, словно спохватившись, добавил, кашлянув. — Зина.
— Я не понимаю… — начала было девушку и вдруг замолчала, поднеся руки к лицу. — Что-то мне нехорошо, в глазах двоится и то жарко, то холодно…
— Грубер, это же не то, о чем я подумал? — Снегирь поднялся, слегка покачнулся, потому что заново приобретающие чувствительность конечности слегка подкосились, но быстро восстановил равновесие и отошел от стула, на котором сидела Зина.
— Что? Что со мной такое? Вы чего-то недоговариваете! Признавайтесь, вас Руслан прислал, да?! — Зина вскочила, сверкая лихорадочно блестящими глазами. Ее щеки раскраснелись, и в этот момент довольно невзрачная девушка стала выглядеть настоящей красавицей.
— Нет, — Грубер покачал головой. — Мы понятия не имеем, кто такой Руслан, но можешь забыть о нем, ты в Улье, детка, и, кажется, у тебя очень большие проблемы…
— А-а-а, — Зина прервала его практически на полуслове, бросившись вперед, выставив перед собой руки, на пальцах которых ногти заметно удлинились.
— Тихо, сейчас мы тебе поможем, — проговорил Грубер, перехватывая тонкие запястья, в то время как девушка попыталась его укусить.
— Она обер, Грубер, — Снегирь сделал шаг в направлении друга, стараясь понять, что именно тот предполагает под словом «помочь». Как он может ей помочь, если преображения начались? Если только он не имеет в виду убийство. Прервать странное существование зараженных — это что ли возможная помощь?
— Я вижу, — Грубер с трудом справлялся с совершенно потерявшей контроль девушкой. Она довольно небезуспешно пыталась вырваться из его хватки и дотянуться до горла. — Да помоги мне, ради всех святых, — прорычал он, явно обращаясь к Снегирю.
— Что? Да, сейчас, — Снегирь вытащил длинный нож и сделал еще один шаг в направлении борющейся парочки.
— Ты что собираешься делать, идиот? — Груберу удалось слегка оттолкнуть Зину, и он обернулся, чтобы посмотреть на друга, подходящего к нему с ножом.
— Хочу помочь, — в голосе Снегиря прозвучало удивление.
— Прирезав девчонку? Не тупи, — в этот момент на него снова налетела Зина, с утробным рычанием. Еще пока рычанием, а не урчанием, и она пока не потеряла возможность ходить. — Да чтоб тебя!
Как оказалось, стены этого маленького помещения внутри лестницы оказались не настолько и крепкими, какими казались на первый взгляд. Зина набросилась на Грубера со всей яростью своих новоприобретенных сил. Ему удалось снова перехватить ее руки, но от силы удара при столкновении он сделал шаг назад. Зина навалилась на него, визжа и пытаясь дотянуться до незащищенного горла. Грубер уперся спиной в стену и все силы прикладывал для того, чтобы получше перехватить беснующуюся девушку. У него ничего не получалось, и он снова сумел оттолкнуть ее от себя, но не успел встать поудобнее, как она набросилась на него с яростью берсерка. Отступать дальше было уже некуда, и удар через Грубера пришелся большей частью на стену, на которую он опирался спиной. Раздался треск и часть стены, проломившись, рухнула вниз на землю с высоты двух лестничных пролетов, увлекая за собой все еще продолжающих бороться Грубера и стремительно теряющую разум Зину.