— Зачем мне это понадобилось? — Грубер недоуменно посмотрел на все так же сидящую с безучастным видом девушку. — Таких как она много, а белая жемчужина у нас одна была. Девчонку, конечно, жаль, но мы в Улье, мать вашу!
— Вот и я сначала задавал себе такие вопросы, но потом, когда ты пришел в себя и заявил, что ни черта не помнишь, меня словно озарило — это было нужно не тебе. Эта девчонка была нужна не тебе и твоей так странно не вовремя проснувшейся совести. Тебя просто использовали. Точнее, использовали твое тело, на короткий срок отрубив твое сознание, чтобы получить желаемое.
— Что-то я торможу, давай помедленнее, кто попользовался моим прекрасным телом? — Грубер сжал и разжал кулаки.
— Ты даже не представляешь, насколько пошло это сейчас прозвучало, — Снегирь столкнулся с яростным взглядом Грубера и, посмеиваясь, ответил. — Тот, точнее та, кому в твоем мозге было уже тесно с истинным хозяином, разумеется, — Снегирь кивнул на Зину, тело которой в это мгновение выгнулось дугой. — Твоя невидимая подружка решила покинуть тебя уже навеки, как оказалось, даже не попрощавшись, и попробовала воспользоваться подвернувшейся оказией. Только вот, похоже, что-то в ее плане пошло ни так, — последнюю фразу он пробормотал, наблюдая с нездоровым интересом, как выгибается, словно в корчах жуткой боли, тело девушки, которую им все же не удалось спасти.
Грубер поднес руку к виску, но затем уронил ее, с мрачным видом наблюдая за тем, как нанотехнология мира Снегиря пытается устроиться в подготовленном ей самой материале, в который превратилось тело молодой девушки, волей случая или кого-то более могущественного закинутой в Улей. Судороги, выгибающие тело Зины, прекратились, и она упала на землю изломанной куклой. Минуты текли очень медленно, только для замерших и не отводящих взгляда от этого страшного на самом деле зрелища мужчин ничего не менялось. Девушка продолжала лежать, глядя прямо перед собой невидящим взглядом. Наконец Грубер решил проверить. Он встал, покачнулся, отметив про себя, что легкое головокружение после такой сложной процедуры как извлечение из мозга элементов искусственного интеллекта, как он любил называть Зину, это не слишком большая плата. Склонившись над девушкой, он прижал пальцы к ее шее, пытаясь нащупать пульс, но ничего не находил, ощущая, как лежащее перед ним тело понемногу теряет свою эластичность.
— Она мертва. Все-таки переселение не получилось, — Грубер встал с корточек и подошел к Снегирю, возле которого на земле лежали его вещи. — Пошли отсюда, нам еще элиту искать, да мне со своим даром разбираться.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — Снегирь забросил свой рюкзак за спину и поравнялся с Грубером, который был уже на границе площади.
— Ну, могу поплакать, только вряд ли это что-то изменит, или к чему-нибудь приведет, — Грубер усмехнулся. — Хотя, жаль девчонку. Но я бы просто убил, а не ставил сомнительных экспериментов. Одно мы знаем совершенно точно, элитник наведывается сюда после каждой перезагрузки. Ему так сказала Алия, и он подчиняется установленной ранее программе, хотя жрать здесь особо нечего — даже измененных нет, особо. Мы так шумели, что только совсем уж дебильный медляк не сообразит, что здесь что-то происходит, и этим чем-то вполне возможно перекусить.
Как только он произнес последнее слово, из-за спины послышалось печально известное урчание. Рейдеры резко развернулись, направив на предполагаемую цель оружие. На краю площади с противоположной стороны появился ползун. Это была девушка в некогда строгой длинной юбке и белой блузе. На голове висела шляпка, чудом удерживающаяся на одной шпильке, запутавшейся в густых волосах.
— Вообще-то ее речевой аппарат еще не настолько сильно изменен, — проронил Грубер, ставя автомат на предохранитель и отворачиваясь от медляка, целенаправленно ползущего к мертвой Зине.
— Ты в последнее время отличаешься поразительной добротой, — проворчал Снегирь, но так же как и Грубер не стал стрелять. Они достаточно нашумели, чтобы еще больше привлекать внимание к своему присутствию.
— Да нет, это простой прогматизм, — пожал плечами Грубер. — С нее сейчас даже спораны не возьмешь. Если не попадется элите, то, может быть сумеет отъесться до приличного существа, вот тогда мы этой пташке перышки-то и общиплем.
— Как поэтично, — Снегирь не удержался от сарказма, отворачиваясь, потому что ползун уже практически добрался до тела. — Ну что, куда пойдем?