— Прости, Артём. Я потеряла… телефон.
Парень подозрительно глянул на меня, словно решая, верить мне или нет. Недоверчиво хмыкнул.
— Ты? Потеряла? Да ладно.
В его голосе прозвучала обида. Видимо, терять что-либо Алисе не было свойственно. Мы помолчали. Поднимался рассвет, и вокруг нас становилось всё больше и больше машин. Они были разные: одни более-менее, как у Артёма, другие раза в два, а то и в три больше. Некоторые больше похожи на дома, в окошках которых было видно множество людей. А были и такие, без крыши, на двух колёсах. Они быстро и весело проносились между более крупными особями. Люди на них сидели верхом, словно на конях.
— Положим, — наконец сдался Артём. — Хотя, думаю, это твоя сестрёнка посеяла, а ты, как всегда, её покрываешь. Так ведь?
Я отвернулась в окно. Подставлять незнакомую мне девочку не хотелось. И я просто промолчала. Как раз в этот момент, мне пришло в голову, что машины движутся не просто так. Очевидно, здесь было правостороннее движение. Это, впрочем, логично, с учётом тех последствий, к которым неизбежно приведёт движение на подобной скорости…
— Ага. Значит, я угадал. Ладно, не дуйся. Тогда я просто заеду за тобой завтра в шесть. Идёт?
— Идёт.
Наверное, надо было отказаться под каким-нибудь благовидным предлогом, но я его не придумала, да и обижать Артёма как-то не хотелось. Всё-таки он вытащил меня из крупных неприятностей. И накормил. Надеюсь, настоящая Алиса на меня не рассердится за самоволие.
Мы остановились перед каким-то серым зданием, но я уже была неспособна воспринимать то, что меня окружает. Артём вышел, открыл мне дверцу, снова помог расстегнуть ремень. Я шагнула и пошатнулась. Меня тотчас подхватили.
— С тобой всё в порядке? Эй, Лиса?
Его голос доносился словно сквозь густую пелену. Я почувствовала, как мою руку закинули за широкую шею, мою талию обняли, а затем перехватили ноги под коленками и куда-то понесли. Надо было негодовать и отбиваться, но моя голова тяжело упала на мужское плечо, и мир куда-то поплыл. Я так устала, что душа и разум словно оцепенели в безразличии.
Что-то задребезжало.
— Ну начинается с утра пораньше! — донеслось из-за обшарпанной двери. — Ни свет, ни заря… Это кто там?
— Мне не откроют, — шепнул мне на ухо Артём, — отзовись.
— Это я, Алиса.
— Ключ потеряла, что ли?
— Да…
— Людмила Прокофьевна, — снова подсказал парень.
— … Людмила Прокофьевна.
Дверь загрохотала. Видимо, отпирали какие-то щеколды.
— Ну и где ты шлялась всю ночь, Алиска? Пока матери нет, она, значит…
Голос прервался. Я открыла глаза и увидела в темноте коридора высокую худую женщину с жёлтыми волосами, замотанными на голове в пушистую ткань.
— Понятно, — процедила та с презрением, — вот, значит, где. А ещё учительница!
Артём под испепеляющим взглядом странной мадам пронёс меня и, открыв дверь, вошёл в комнату. Маленькую, похожую на мою комнатку в башне. Я сползла с его рук. Огляделась, не отпуская крепкого плеча. Да уж… Зато потолки высокие.
Два окна в зелёных гардинах… Две кровати. На одной из них кто-то спал. Зеркало, перевёрнутое стеклом к стене. Стол и два стула. Два шкафа и комод. И много-много разноцветных книжек. Такое богатство в такой бедности!
Я обернулась и успела заметить, с каким отвращением Артём рассматривает моё жилище. Нахмурилась.
— Лис… тебе здесь не место, неужели ты этого не видишь? — зашептал парень горячо. — Ты — красивая, умная девчонка. И вдруг коммуналка. В двадцать первом веке! И вот это всё… Ты всё же пошла в учительницы… Ну… Я же говорил! Зачем? Ради чего? Из одного только упрямства! Помнишь, что о тебе говорили профессора? Чёрт.
— Артём…
— Нет, не злись. И не обижайся, пожалуйста. Я же не для этого.
Он взял мои ладони в свои. За тонкой дверью всё ещё слышалось ворчание соседки. Мне стало до крайности неловко. Возбуждение Артёма пугало.
— Лиса, ты — необыкновенная девушка. Такие как ты, раз в сто лет рождаются. Ты не должна прозябать вот тут…
Да что он привязался к комнате⁈ Нормальное жилище. Окна вон — застеклены, между прочим. И книг — просто гора. Мне стало обидно за Алису. Я вырвала руки.
— Разреши мне самой это решать, — прошипела, не удержав гнев.
— Алиса? Кто это?
Мы дружно оглянулись. Завёрнутая в кокон из голубого одеяла на нас смотрела растрёпанная девушка лет пятнадцати или около того. Светлые волосы одуванчиком веяли вокруг её головы. Кожа на лице была ярко-розовой, глаза так и не раскрылись до конца.