— Брана и Рикона… их убили. Их убили.
Слезы никак не останавливались.
— Я ничего не могла поделать, могла только смотреть, опять, — она всхлипывала, прижимаясь к теплому телу Пса, ища у него защиты. Пес молча бесился. Кое-кто мог бы и предупредить.
— Она ничего об этом не сказала?
— Нет.
Санса сразу поняла что они говорил о Мелисандре.
В тот вечер, очнувшись от видений своей сестренки и мамы, она долго с ней беседовала, выгнав нерадостного уже Сандора за дверь. Сначала девушка не верила колдунье, но сдалась, когда та показала ей еще кое-что: отец, совсем еще мальчишка в богороще Винтерфелла, грустящий у пруда, к которому всегда любил приходить после битв. Сидел и смотрел в воду когда вдруг из-за дерева появилась прекрасная девушка. Невысокая, смуглая и ловкая, тренированное тело искрилось в заходящем солнце. Что-то нечеловеческое окружало ее облик, странные пальцы на сразу, но привлекали внимание. Нед удивленно взглянул на нее.
— Кто ты?
Девушка приблизилась.
— Разве это важно?
Ее голос походил на шелест листьев на ветру, но юноша все прекрасно понимал.
— Хотя я догадываюсь, ты из этих, ребенок земли? Дети леса? У вас четыре пальца.
Девушка улыбнулась одними губами.
— Уроки истории не прошли даром. В тебе есть наша кровь, и ты понимаешь что я говорю, иначе я бы грубо ошиблась, придя сюда. Ты не боишься меня?
— Нет конечно, я же храбрый воин!
Нед явно хотел покрасоваться. Пока он участвовал только в тренировочных боях.
— Я хочу предупредить тебя, хотя и возможно что сейчас слишком рано. Но зная это ты сможешь выбрать правильный путь. Нерожденный, кровь от крови твоей, тот кому ты дашь жизнь, станет великим воином, и победит в грядущей войне.
— Войне? Кого с кем?
Нед покраснел при намеке на то, что он станет отцом.
— Впереди еще годы мира, но спасти людей сможет только тот, в ком будет течь твоя кровь.
— Что значит нерожденный спасет людей? Когда родится и вырастет?
Девушка опять подарила ему неуловимую улыбку.
— Главное не утони.
И исчезла с ветром, растворяясь золотыми искрами.
«Не утонуть? Что это все значит?» и он оглянулся, пытаясь отыскать хоть какие-то намеки на то, что сейчас говорил не сам с собой. Неловко оступился и зацепившись за корень чардрева полетел в воду. Лик на дереве бесстрастно смотрел на расходящиеся круги на озере, не в силах помочь юноше. «Нет, нет, нет!!!» Нед не умел плавать. Вода давила сверху и он погружался все ниже и ниже, в темноту и удушье. Когда он почти перестал сопротивляться, перед глазами забрезжил яркий белый свет, из которого потом проступил силуэт красивой девушки с рыжими волосами, смеющейся и держащей его за руки, потом картинка сменилась, он уже держал в руках младенца, своего первенца. Он видел её глаза, с такой любовью смотрящие на него, что это вдохнуло в него воздух на глубине. Он понял что не хочет, просто не может вот так умереть, и заработал руками и ногами, как мог, стараясь подняться на поверхность и снова начать дышать.
Слова красной женщины заставили видение рассеяться.
— Но что дальше?
Санса хмуро смотрела на ту, что не дала увидеть больше.
— Дальше он встретил ту девушку и появились вы.
— Она и вправду была из детей леса?
— Ты можешь видеть то, что не видит твой друг во сне? Ты можешь воздействовать на людей?
Санса уставилась в пол, кивая. Вспомнилась Серсея. Мертвая королева.
— Да. Но я творю зло, убивая людей, почему?
— Никто не знает, но белых ходоков создали твои далёкие предки.
— Мертвецов? Как? Зачем?
— Для борьбы с другими твоими предками, людьми… Все совершают поступки, за которые потом кто-то расплачивается.
— Бран, Рикон и Арья с Робом тоже такие? Почему тогда Роб не убил Джоффри? Почему?
— Я не думаю что они такие. Владыка Света направил меня к тебе. Не к ним. У него на тебя планы. Ты помнишь что твой отец услышал от этой девушки?
Санса кивнула. Там говорилось о ребенке, но ни слова не было сказано о его поле. И почему нерожденный?
— Ты можешь облегчить свою совесть, поклясться защищать этот мир от угрозы. Оторвав нас с Псом от разговора ты не узнала то, о чем шептались одичалые.
— Одичалые здесь?
— Знаешь, тут полно более беспринципных и мерзких людей, чем эти. Тем более они всего лишь хотят спрятаться.
— От кого?
— Тебе показать?
Девушка завертела головой, это нравилось ей все меньше. Стало неуютно и страшно.
— Помнишь сказки старой Нен?
— Нен? Ты ее знаешь?
— Помнишь ее самые страшные сказки?
Санса кивнула и передернула плечами.
— От них? От мертвецов? Но как я могу защитить людей от них? Я их тоже убью во сне?
— Боюсь на них эта магия не действует, они такие же создания детей леса, как и ты.
— Тогда как?
— Следуй за своим сердцем, Владыка поможет тебе. Я помогу тебе. И тот, кто любит тебя, тоже поможет.
Девушка опустила голову, подумав о Сандоре. Кивнула.
А вот теперь ее младшие братья мертвы. Как и Роб. Как и Арья. Она же может посетить Болтонов? И Фреев? И … всех предателей, переметнувшихся на сторону врага. Но сердце молчало, не горело желанием мести, оно лишь скорбело о потере. Пес поглаживал ее, стараясь успокоить. Над миром вставал новый день.
====== На Стене. ======
Когда пришло время собираться в путь, он обнаружил, что они опять остались вдвоем. Ведьма была неуловима, пропала, дав им лишь туманные намеки. Ну, может, Сансе она и сказала больше, вот только стоит ли спрашивать, вдруг ответ его не устроит? Лучше меньше знать, крепче уснешь. Но кое-что, все-таки, он успел уловить. Одичалые бежали из-за Стены. В страхе перед смертью. Ходячей и убивающей смертью — Белыми ходоками. Пес с детства слышал сказки про всех этих мифических существ, но вот теперь они обретали под собой опору, материализуясь в мире живых. Он также догадывался, что девушке отведена во всем этом не последняя роль, а вот хочет ли он этого, никто не спросил. Пташка — девчонка, слабая и… Ну ладно, может уже не такая и слабая, но она не воин. Что она сможет противопоставить ходокам? Споет им и растрогает? Может, убьет их предводителей во сне? А она может? Было бы неплохо, сразу одной огромной проблемой меньше. А вот вторая останется. Вторая проблема — их отношения с Сансой. Кто он ей? Трахающий ее бывший гвардеец Ланнистеров? Кто они друг другу? Она была нужна ему как воздух, как вода, как жизнь. И если она от него не откажется, он будет с ней вечно, а если она передумает? Если не будет больше нуждаться в его защите, его поддерживающем слове, его руках.....? Она менялась, так или иначе. И он не знал, может, даже сам был где-то в этом виноват… может, когда не понял ничего при их первом поцелуе..... может, когда принес ее в эту чертову пещеру, где она /вышла из себя/ убила Серсею?
Он был молчалив большую часть пути до Стены, видя, как все больше радуется и волнуется Санса при мысли о том, что наконец увидит своего брата! Он-то так о своем никогда бы не подумал, в пекло его!!! У Мелисандры не было причин врать о страданиях Григора, и он, отчасти, был молчалив и потому, что теперь у него не осталось иной мотивации жить, кроме Сансы. Всю свою поганую жизнь он мечтал и надеялся отомстить братцу, а теперь это все пошло прахом, потому что его кто-то опередил. В таком настроении они и добрались до Кротового городка: Санса — в предвкушении встречи с родным человеком, а Сандор — в расстройствах, что не смог убить своего брата. Решив переночевать здесь и не напрягать Неведомого, они преспокойно выспались, не ведая о том, что Джона Сноу закололи его же подчиненные.
В ту ночь Мелисандра прошла на территорию крепости, с помощью своей магии открыв затворенные на ночь мощные засовы. Она нашла Джона, лежащего в луже замерзшей крови, присела рядом с ним на снегу. Приложив руки к его исколотой кинжалами груди, она зашептала одной ей ведомые заклинания. Слова, слетавшие с ее губ, превращались в воздухе в позолоченные буквы, освещая лицо убитого, и потом медленно крошились и исчезали на ветру. Сначала ничего не происходило, тело мужчины было холодным и безжизненным, а глаза распахнуты и неподвижно устремлены в далекое ночное небо. Мелисандра никогда не делала этого раньше, но не имела права сомневаться в своем успехе. В этом мире она была проводником силы Владыки Света. А его сила безгранична. Закончив свою молитву. Она поднялась с колен, отошла в сторону, скрестила руки на груди и стояла до тех пор, пока где-то во внутренностях убитого не заискрились золотые точки, соединяясь между собой; их становилось все больше, пока они не покрыли все его тело целиком. Он весь светился, а раны на груди затягивались под действием магии. Когда свечение погасло, все замерло…и вдруг Джон судорожно шумно вздохнул, его тело дернулось, будто от сильного удара, и в сухие застывшие глаза вернулась жизнь. Он резко сел, хватаясь за грудь, не понимая, что произошло…он помнил, как братья били его кинжалами, помнил холод стали, жуткую боль, свое удивление, а затем потрясение от осознания предательства тех, кому доверял…сейчас ран на груди не было, только шрамы от них болели…рана осталась в сердце…навсегда…