"Привык, что очень важен. Сам себя таковым назначил. Привык считать себя дамкой, внушил, что противник играет одними дамками[182]
. Н-да... Но разве все они умирали за меня? Нет, я давал им цель, достойную оплаты жизнью. Они понимали это!"
Молодой жеребчик неспешно вез его по тропе, петляющей у подножия отвесных скал. Внизу, по правую руку, пролегла серебряная лента Генуса. Река катила свои воды на запад, огибая поросшие ельником утесы. Здесь, в самом начале предгорий, она была еще судоходна, хотя большие морские корабли не рисковали заходить так далеко от устья. Лишь местные племена отваживались ходить по стремительной волне на своих узких длинных челнах меж редкими скальными островками.
Ранняя осень. Лес стоит во всем своем великолепии, сверкая роскошными царскими одеждами. Ветер раскачивает золотую листву, заставляя ее сверкать тысячью маленьких солнц. Последние безоблачные дни, прощающегося лета.
Аппий улыбался. Улыбался солнцу и небу. В это время года он непременно чувствовал могучий прилив жизненных сил и необыкновенную ясность мысли. Теперь ему казалось странным и обидным, что долгие годы, проведенные в восточных и южных краях, он был лишен этой неповторимой красоты. Ветер трепал его волосы, и всадник дышал полной грудью. Как давно он не ощущал ничего подобного...
А ведь тогда тоже была осень, но совсем другая. Сырая, промозглая. И тропа та же самая. Как странно, столько лет прошло...
"Надо же. Тропу вспомнил. А имена их помнишь? Тех, кто шел тогда по этой тропе? Ведомый Целью, ради которой жизни не жалко".
"Помню! Андроклид и... его люди".
"Его люди... Как повезло Андроклиду, его запомнили папирусы. И смог запомнить Аппий Прим, любитель почитать старинные свитки. Поистине - великая судьба досталась мужу!"
"Чего ты хочешь от меня?!"
"Того же, что и ты. Ведь ты -- это я".
Взобравшись на четыреста локтей над рекой, тропа миновала высшую точку подъема и пошла вниз.
Сал-Скапела, Серая Скала. Давно уже ожидаемая, она все равно появилась внезапно. Раздвинулись, нависающие над тропой еловые лапы и всаднику открылся величественный вид. С вершины холма, высотой в двести локтей, долина Генуса просматривалась на десятки стадий. Русло реки делало здесь причудливый изгиб, образуя своеобразный полуостров с узким перешейком. На полуострове возвышался громадный утес с лишенными леса склонами, издали напоминавший грязно-серый кристалл соли. На вершине утеса угадывались стены и массивные приземистые башни древней иллирийской крепости.
Построил ее Главк, царь тавлантиев, иллирийского племени, издревле жившего в этих местах, объединитель Иллирии. В то время, больше двух столетий назад, он активно пытался вмешаться в дела Эпира, своего южного соседа, имея для того массу причин и поводов. Однако он был не одинок в своих стремлениях определять политику эпирских царей. Того же самого жаждал и Кассандр, сын Антипатра. Правитель Македонии, один из активнейших участников грызни за наследство Великого Царя Александра, Кассандр жаждал заполучить Аполлонию, богатый город, через который шла вся торговля с Италией и Иллирией.
Главку такие поползновения вовсе не нравились, поскольку купцы Аполлонии издавна хранили дружеские отношения с тавлантиями, исправно платя пошлину за проход по их территории своих торговых караванов. Но царь тавлантиев был не слишком воинственен и весьма нерешителен. Он собрал войско лишь после падения своих союзников и был разбит Кассандром в битве на реке Гебр. Заключив с победителем унизительный мир, и живя в опасении открытого вторжения македонян, Главк принял решение укрепить свои южные границы сильной крепостью.
Место для нее он выбрал исключительно удачное. Серая Скала самой природой была превращена в неприступный очаг обороны. Склоны утесы были высоки и отвесны, а единственная дорога, по которой можно было добраться до крепости, проходила по узкой полоске земли. Справа и слева от дороги пролегал стремительный поток. Попасть в крепость посуху можно было лишь с севера. Идущие в Сал-Скапелу с юга, востока или юго-запада, вынуждены были переправляться через реку. Тому же, кто осмелится проявить недружелюбие, по отношению к обитателям крепости, пришлось бы проделывать это под градом стрел и камней защитников.
Впрочем, хоть крепость была построена быстро, насущной надобности в ней так и не возникло, поскольку спустя три года после начала строительства Главку удалось в открытом бою разбить Кассандра. Отплатив за свое поражение, большой славы Главк не стяжал. В той битве тавлантии и союзные им эпироты значительно превосходили по численности войско Кассандра. Тем не менее, это была победа, и македоняне вынуждены были надолго уйти из Иллирии.