-- Понятно. Какими силами ты собираешься выступить?
-- Сам я не собираюсь. Пока. Пошлю два легиона, Базилла и Гортензия. Солдатам следует упражняться. Думаю, поставить Марка трибуном в один из легионов. Что скажешь? Все-таки квестор выше трибуна.
-- Приветствую. Ему следует набираться опыта. Военную карьеру не сделаешь, просиживая в лагере.
-- Так и поступим... Да, кстати, совсем забыл насчет твоего дела, тех фимбрианцев. Допрашивать их, думаю, уже не имеет смысла. Я не вытяну из них больше, чем они рассказали тебе.
-- Ты принял решение, как с ними поступить?
-- Да.
Лукулл провел ладонью по горлу, вопросительно взирая на императора.
-- Нет, к чему такие бессмысленные расходы. Пусть отправляются с Базиллом. Из всего следует извлекать пользу, а от мертвого какая польза? Пусть служат. Ты говорил, при Лекте они хорошо бились.
-- Так мне передали. Марианец при штабе... Не слишком ли опрометчиво?
-- При штабе ему нечего делать. У меня своих трибунов достаточно. Пойдет центурионом.
-- Не согласится.
-- Тогда, закую в кандалы, как мятежника. Не хватало еще с ним нянчиться. Некоторых моих центурионов следует повысить[190]
, заменить погибших отличившимися солдатами. Твой марианец будет одной из таких замен. Командный опыт есть, служит не первый год.
-- Твое право, Луций Корнелий, хотя, мне кажется, ты запускаешь лису в курятник.
-- Посмотрим на его реакцию. Возможно, она подскажет, как поступить с Фимбрией.
Лицо трибуна было безупречно-породистым, под стать родовому имени -- Пульхр[191]
. Патриций, знает себе цену. Такой, даже стоя перед конным, все равно будет взирать на него свысока. Деревенщина Север всегда подсознательно сторонился лощеных сенаторских сынков, изрядно насмотревшись на них еще в Испании. Гонором, неподтвержденным заслугами, они резко отличались от всадников, хотя и среди тех встречались любители расставлять окружающих по количеству сестерциев в кошельках. А тут к доходам прибавлялась еще и родовитость. К сожалению, она не добавляла ума, что нередко приводило в прошлом к военным катастрофам, когда такой вот бестолковый, но невероятно самонадеянный мальчишка получал в свою власть целый легион.
Впрочем, трибун, вошедший в палатку, выделенную марианцам, мальчишкой не был. На вид -- не моложе Севера, даже, скорее, старше. Холодный взгляд, вскинутый подбородок, поджатые губы. Лицо, как у статуи.
"Не иначе, с малолетства перед бюстами предков вырабатывал взгляд, исполненный достоинства, чтобы, не приведи Юпитер, не посрамить славной фамилии".
Легионеры отдыхали. Барбат и еще двое где-то шлялись по лагерю. Север и Лапа, сидевшие на колющемся соломой тюфяке, в четыре руки чинили рваную кольчугу. Бурос держал перед их лицами масляный светильник: снаружи уже сгущались сумерки.
Трибун молчал, оглядывая контуберний. Север, изучающе провел взглядом по его фигуре с ног до головы, нехотя поднялся и вытянулся перед сулланцем.
-- Мое имя Клавдий Пульхр Глабр, трибун Второго Победоносного.
-- Квинт Север, трибун первого, не менее победоносного легиона Флавия Фимбрии.
-- Бывший трибун.
-- Меня никто не освобождал от этой должности.
-- Луций Корнелий Сулла, император, освобождает тебя, марианец.
-- Уважаемый, не называл бы ты меня марианцем, мы тут все порядком подустали от этого.
-- Вот как? Пришла зима и заяц решил сменить шкуру?
"Где ты хоть зайцев-то зимой видел?"
-- На что ты намекаешь, Клавдий Глабр?
Трибун не удостоил Квинта ответом на этот вопрос.
-- Сулла прощает тебя, марианец и дарует тебе возможность принести пользу Риму. Искупить измену кровью.
"Где-то я уже такое слышал. Совсем недавно. Они сговорились, что ли?"
-- Прощает? Искупить измену? Ты не ошибся палаткой, уважаемый?
-- Ты отказываешься? Другого предложения не будет.
-- Я отказываюсь? Ты еще ничего не предложил.
-- Тебе предоставляется возможность встать под знамя Орла...
-- ...уже под ним стою.
-- ...в должности центуриона шестой центурии десятой когорты Второго Победоносного легиона.
"О как. Шестая центурия десятой когорты. Младший крайний[192]
. С другой стороны, могло быть хуже".
-- Сулла предлагает мне стать центурионом?
-- Не предлагает, а сообщает о своем решении.
-- Понятно. Есть какие-то варианты?
-- Разумеется. Ты можешь отказаться, тогда мы будем считать тебя военнопленным.
"То есть, вариантов нет".
-- Согласен. А мои люди?
-- Заберешь их к себе. Делай с ними, что хочешь, ставь на любые должности в пределах своей центурии. Снаряжение получишь у квестора. Мы выступаем послезавтра. Поторопись с приемом дел у опциона[193]