От этих слов у спаниеля снова готовы были выкатиться слезинки, но он сдержался, решив, что прошлое осталось в прошлом. Хозяева в городе, может, и объявятся, но уж точно не за тем, чтобы отыскать его.
- Золотой цвет ошейника гармонирует с твоей шерстью. Красиво. Давай будешь Франтом. Нравится имя?
- Конечно, нравится, - но вместо ответа вслух, он тихонько заскулил и поднял правое целое ухо. Даже если бы его назвали Пипидастром, потому что его пушистым хвостом, как и этой китайской метелкой, можно вздымать клубы пыли, он все равно был бы счастлив.
Произнести такую речь было выше его сил, поэтому Франт ограничился тем, что еще раз благодарно лизнул горячим языком руку Спасителя.
- Надеюсь, мне не придется тебе, как аристократу, подавать газету, тапочки и варить овсянку с утра..., - задумчиво произнес мужчина.
С тех пор Франт занял почетное место в холостяцкой квартире следователя по особо важным делам. Более того, он стал сопровождать его повсюду. Иногда вызывая злость окружающих и тихое, какое-то мальчишеское удовольствие Хозяина.
Пипидастр - это китайская разноцветная метелка для смахивания пыли. Забавное название он получил от английского PP Duster.
Франт понял, что своим появлением в определенных местах, он эпатировал публику. Например, приехавший с проверкой напыщенный генерал начал было дуть щеки и выговаривать Хозяину, что недопустимо нахождение собаки в казенном учреждении.
На что Феликс Германович чуть ли не с издевкой ответил, что конкретной инструкции, запрещающей нахождение собаки в кабинете, не существует и посмотрел своим особым взглядом, от которого даже дворовые наглые псы хотели вежливо раскланяться.
А как он бесил свою даму, с которой хотел, но никак не мог расстаться!
- Феликс, я не хочу, чтобы ты приезжал ко мне с этой псиной,- капризно сказала она.
-Хорошо, не буду. Как скажешь.
В другое время Франт до глубины души обиделся бы на псину, но теперь, предвкушая развлечение, этот рафинированный аристократ собачьего мира был на седьмом небе.
Спрятавшись за ноги Хозяина, он вспоминал тот радостный день, когда растерзал ее меховую накидку, упавшую с вешалки.
Для приличия Феликс Германович его тогда отчитал. Чтобы дама не верещала, как голодный поросенок, поехали в магазин за новой. Но зато какие чертенята плясали в глазах Хозяина при виде Жанны, истерично рыдавшей над жалкими ошметками своей рухляди. (Франт узнал из одной передачи, что именно так называли меховые изделия на Руси.)
Франту очень редко удавалось видеть своего Спасителя счастливым или просто веселым. Он казался ему каменной скалой, такой же прочной и надежной. Хотя иногда превращался в смерч, который стартовал от скалы и устраивал разнос всем, кто попадал в эпицентр.
И сейчас, почувствовав явный подвох, Жанна Аркадьевна обеспокоилась:
- Феликс, брось свои иезуитские штучки. Я сказала: «Не приезжай с псиной». А ты собрался вообще не приезжать?!
- Ну ты же сама сказала - не приезжай, - с виду равнодушно, но в душе откровенно потешаясь, ответил Феликс.
-Я сказала: «С псиной не приезжай!».
- Жанна, ты же на лингвиста училась, а такое ощущение, что ты и в школе двойки получала. Сложно- подчиненное предложение. Две основы -« я не хочу» и чего не хочу? «чтобы ты приезжал». Не буду.
- Ну, какой ты несносный! Я же люблю тебя. Неужели ты меня никогда не простишь? - Жанна потерянно посмотрела на Гольдмана.
- Я тебя давно простил. Но не требуй от меня больше, чем я могу дать. Я с тобой. Тебе этого достаточно?! А способность любить я давно потерял.
- Да, я это заслужила, - сказала она и устремила на Хозяина такой покаянный взор, что даже Франт, отвечавший горячей взаимностью на неприязнь этой дамы, проникся сочувствием. Быть не любимой Хозяином - это страшно. Он никогда не приносил ей сахарных косточек, не чесал за ушком, не гладил по животу. Он приезжал на час - полтора, они пили отвратительную коричневую странную жидкость, которую Феликс Германович называл коньяком, а затем удалялись в спальню, откуда потом доносились сдавленные вскрики. Франт грешным делом подумал, что без коньяка Хозяина в спальню и затащить было бы трудно.