Только самые неустрашимые, самые добрые люди интересуются брошенными собаками. Она не была ни заводчиком, ни организатором выставок — просто любила собак так сильно, что хотела помочь даже самым несчастным. Она хотела, чтобы я прилетела на восток страны посмотреть на ее маленький собачий приют. Я вежливо отказалась. Я была непоколебима — «никогда больше ничего не делать». Я не шутила. И тогда она произнесла судьбоносные слова:
— Что ж, — вздохнула она, — хотела бы я, чтобы кто-нибудь написал роман о питбуле. Он бы здорово помог этой породе.
Насколько я помню, в этом месте я надолго замолчала, а потом как-то странно забулькала. Я упомянула (о, совершенно случайно!), что у меня есть небольшая рукопись, ничего серьезного, я просто над этим работаю, чтобы расслабиться, и я вообще-то никогда не собиралась никому ее показывать (это была правда). Могу поклясться, я услышала боль в ее голосе, когда она вежливо предложила прислать ей рукопись. Мне стало ее жаль. Я знала: она боялась, что я окажусь одной из тех, кто просит «вы-только-взгляните-на-мою-рукопись», но она сама предложила. Она вляпалась.
Мне потребовалось две недели, чтобы подготовить книгу к отправке. Я ничего не знала о том, как оформлять рукописи, так что все оказалось напечатанным через один интервал, невычитанным и довольно сырым. Я даже не закончила как следует, и середина была ужасна, но я все равно послала рукопись. Могу честно сказать: я даже не нервничала — просто очень сочувствовала Джейн. Она была мне симпатична. Я приложила к тексту кассету со съемками моего дома, вкратце обрисовала некоторые идеи по поводу того, как заботиться о брошенных питбулях, и отправила все это. Я предполагала, что если книга не вызовет у нее отвращения, то это сделает видеозапись моего сумасшедшего дома.
Звонок застал меня на работе, и четверо коллег, прилипнув к окну моего кабинета, глумливо наблюдали, как у меня вытянулось лицо и я села, уронив голову на стол, когда услышала новость.
Случилось чудо — книга ей понравилась.
Но это еще не все. Ее друг Майкл Деннени, «один из последних великих редакторов Нью-Йорка», навестил ее в тот уикенд, когда прибыла рукопись. Джейн оставила ее на столе и ушла заниматься с лошадьми. Майкл, по натуре совсем не «жаворонок», сонно бродил по дому в поисках «Нью-Йорк тайме». Газету еще не принесли, и он взял рукопись — ну а что еще делать редактору на отдыхе? Он утащил этого жутко напечатанного монстра на кухню и был уже на восьмидесятой странице, когда вернулась Джейн. Ему понравилось, и он забрал книгу с собой в Нью-Йорк.
Настоящий редактор из Нью-Йорка — хороший редактор — похвалил книгу, сказала она.
Я не курю, но после этого разговора я, пошатываясь, вышла на улицу и стрельнула сигарету у уборщика клеток. Выкурила ее. Потом еще одну.
А дальше все закрутилось. Джейн и Майкл мягко, однако настойчиво преподавали мне краткий курс писательского мастерства, советовали, как исправить множество нестыковок в книге. Мою рукопись не только прочитали, мне даже выделили в помощь двух мега-профессионалов! Мне пришлось ущипнуть себя. И не раз. Ди Ди покатывалась со смеху — она отказывалась верить, что нью-йоркский агент звонил мне узнать насчет рукописи. Мы смеялись. Джейн официально предложила новую исправленную книгу Майклу Деннени в издательство «Сент-Мартинз Пресс», и там ее купили. Мы с Ди Ди перестали смеяться и впали в ступор. Мои коллеги пытались понять и требовали объяснить, кто мне все время звонит и что вообще происходит. Я терпеливо повторяла, что эти двое — божества, и если они позвонят, значит, меня позвали на совещание с Господом и беспокоить меня нельзя ни при каких обстоятельствах.
Я провела в одиночестве шесть месяцев, перерабатывая книгу. Я никогда раньше не писала ничего к жестко определенному сроку. Я вставала в четыре утра, писала, играла с тринадцатью собаками, шла на работу, приходила с работы, играла с тринадцатью собаками, писала, засыпала возле компьютера, а утром все начиналось сначала. Большинство исправлений я внесла, когда ехала на работу и обратно. Или когда сидела у беговой дорожки для собак или рядом с барьером. Иногда я вспоминала свою торжественную клятву «никогда ничего не делать», остановиться и нюхать розы. Теперь у меня даже не было времени понюхать розу, приколотую к блузке.
Затем пришло время для Большого Путешествия Дайаны. Я совершила эту поездку ради приюта для питбулей, устроенного Джейн (где я нашла прекрасную Тори Роуз, влюбилась в нее и увезла домой), встретилась с моим редактором и всеми теми людьми, которые мне помогали. Я посетила издательство, а затем случился мой первый настоящий авторский ланч с главой отдела продаж Джеффом Кэпшоу (у него бультерьер, так что он наш человек), с Джейн, Майклом и его ассистентом, Кристиной Присти. Я в жизни не встречала людей лучше. Я сидела за столом и вспоминала свой торжественный обет. Но теперь, в окружении этих прекрасных людей, которые так потрудились, чтобы все наконец стало реальностью, мне казалось, что дело того стоило. Поэтому, Джейн Берки, Пегги Горджин, Майкл Деннени, Кристина Присти, Дэвид Ротштейн, Джефф Кэпшью и все сотрудники «Сент-Мартинза» и агентства Джейн Ротрозен, я хочу поблагодарить вас от всего сердца. Эта книга с вашей помощью стала много лучше, чем была бы без вас. Я очень, очень вам благодарна.
И многим другим людям, которые поддерживали и подбадривали меня «на домашнем фронте», — надеюсь, вы понимаете, что для меня значила ваша поддержка. В «Сент-Мартинз Пресс» сказали, что никогда еще не видели такого длинного благодарственного послесловия, поэтому, несмотря на то, что упоминание о вас кратко, я хочу, чтобы вы знали — в нем очень много любви.
Моей человеческой семье: родителям, самым честным, самым любящим людям, которых я знаю. Я оцениваю мир по меркам, которые установили они. Моему сводному брату Роберту и моей сестре, которая научила меня любить хорошие книги.
Моей собачьей семье, бывшей и настоящей: с ними я делю жизнь и судьбу. Они всегда со мной и продолжают многому меня учить. Спасибо вам, ребята.
А также следующим людям, которым я столь многим обязана: Вирджинии Ноуз, соучредителю Прогрессивного общества поддержки животных. Я встретила ее, когда мне было четырнадцать лет, и все эти годы она остается моим героем. Она самый здравомыслящий человек из обществ охраны животных, которого я встречала. Моим соседям и друзьям, которые так много значили для меня тогда (и сейчас тоже), за самоотверженную, замечательную помощь и поддержку. Вы позволили мне пережить это сумасшедшее приключение. Невероятно хорошим друзьям: Джойс Маркс, Хитер Рингвуд и Ди Ди Мюрри.
Керри Хайнс-Лоуэлл из Австралии, выдающейся дрессировщице котиков и медведей и моему учителю, — она открыла для меня новый мир и учила меня (так терпеливо) по-настоящему слушать моих собак.
Сердечное спасибо друзьям и профессионалам, которые мне оказали необходимую техническую поддержку, моральную поддержку и преподали уроки жизни. Каждый из вас сделал эту книгу лучше, чем она была. Каждый из вас вложил в нее что-то важное: Тереза Медоуз, Карла Рестиво, Эми Моррис, Шеннон Джонсон, Ян Доулинг, Кейт Ламонт, д-р Патти Шеффер, д-р Джеф Миллер и Шейла (Лудала) Миллер, Джен Мартин, Линн Смит, Дина и Джилл Джонсон, Вейн Джонсон из Северо-Западной сети защиты прав животных, Брент Макс Джонс, д-р философии Сьюзан Хиллиард, Дебра Б…, Сидни Кросс, Керри Тейлор, Анни Гордон, Лесли и Дин Тейлор. Спасибо также моему начальнику и коллегам из приюта для животных, которые всегда были так добры, за поддержку и ободрение.
И дорогим друзьям, уже ушедшим, которых мне очень не хватает: Джону Марксу, Мэри Маркс, Орле Маркс-Уайт. И Анни Бек, с которой все началось так много лет назад.