— Вот если бы у меня имелась какая-нибудь маска, я обязательно спустился бы туда, — шепнул мне в самое ухо Лодовико. Дыхание у него было горячим, глаза горели, словно у молодого волка.
— Они могут быть опасны, граф. Если бы они тебя распознали…
— Обожаю опасность!
Музыка усилилась, ритм подвергся ускорению, флейты совершали шумные тремоло, как вдруг Беатриче выбралась из круга обращенных к ней рук и вскочила на поваленную колонну.
— Эуохе! — приказывающим тоном воскликнула она.
— Эуохе! — ответили ей участники церемонии.
И они начали сбрасывать с себя одежды, быстро, словно фасоль чистили.
— Eviva l'amore!
И тут одежды посыпались, словно снег, обнаженные фигуры стали кружить возле пруда. Там были мужчины, но и множество женщин с замечательными формами. И вот тут я подумал, что это не живущие поблизости крестьяне собрались ради древнего обряда. Совсем наоборот, судя по украшениям, поблескивающим на обнаженных телах, это элита Розеттины встретилась на порочной оргии.
Объятия (которые следовало бы назвать лапанием) танцующих делались все смелее; кто мог, тот хватал избранницу и тащил в сторону. Прямо мимо нашего укрытия пробежала молоденькая девица с распущенными волосами, а ее догоняли два возбужденных сатира. Один из них, брюхатый словно сам Бахус, споткнулся о выступающий корень и рухнул лицом вниз. Мальфикано ни секунды не раздумывал, он высунулся из-за кустов и стукнул упавшего пистолем в заднюю часть головы. Потом сорвал с него маску козла и натянул себе на лицо. Разделся донага он всего за секунду.
— О Боже, что ваше сиятельство вытворяет?! — шепнул я.
Присоединяюсь к этим играм. А как только найду еще одну подобную маску, возвращусь за тобой.
Он сбежал вниз и прильнул к Беатриче, которая ритмично поворачивалась на сваленной колонне. Лодовико схватил ее в объятия…
Свист! Один, другой, третий. И сразу же сделалось тихо. Танцующие замерли. Со всех сторон круга выдвинулись фигуры в капюшонах. Одни их них несли с собой зажженные факелы, у других были заряженные мушкеты. Ими командовал Лино Барццуоли, capitano delia guardia, с непокрытой головой. Рядом с ним, неся крест, шествовал в белой рясе Джузеппе ди Пьедимонте. И тут же загремел его громкий, острый будто стекло голос:
— Бери колдунов!
Гвардейцы направились вниз. Танцующие, одурманенные вином, музыкой и похотью, безоружные, позволяли вязать себя, словно бараны. Одни сдавались, другие предлагали все свое имущество, чтобы иметь возможность себя выкупить. Весьма немногие, а среди них и Лодовико, пытались защищаться. Мой приятель вырвал рапиру у одного из гвардейцев и нанес тому укол. На его лице все так же была маска козла. Он повалил очередного из нападавших, третьего и скачком направился в сторону руин. Я схватился на ноги. Черт подери! А ведь ему могло и удастся. Лодовико брал уроки фехтования у наилучших миланских мастеров. Это же поняли и нападавшие. Кто-то прицелился из бандолета. Грохнул выстрел, и пуля пробила юноше плечо. Он пошатнулся, но перехватил оружие левой рукой и пришпилил очередного гвардейца. Между ним и оливковой рощей стоял всего один солдат с нацеленным мушкетом. Целился он прямиком в грудь молодого аристократа. И промахнуться никак не мог.
— Сдаюсь! — завопил неожиданно Мальфикано и резким движением сорвал с себя маску. Похоже, мушкетер его узнал и остолбенел, потому что оружие он опустил. Тут просвистела брошенная рапира и вонзилась в грудь гвардейцу. Мгновение, и темнота деревьев укрыла Лодовико.
— Ага, попался, — прошипел у меня под ухом чей-то голос. Кто-то схватил меня за плечо. Инстинктивно, я вырвался из рук нападавшего и побежал прямо перед собой, не обращая внимания на вопли гонящегося, затем встал на краю стены и прыгнул в темноту, в спасительную глубину пруда. Слава Богу, я попал прямиком в колодец. Вода замкнулась за мной. Еще мгновение, и я нашел тайный лаз. Выплыл я уже с другой стороны, в тайной камере. И сразу же высек огня.
— Браво, Фреддино, — донесся до меня шепот Беатриче из темноты. — Пока что нам удалось, но ведь это только начало.
Понятное дело, я сразу же хотел удирать. Куртизанка удержала меня.
— И куда ты хочешь бежать, парень? Гвардейцы повсюду. Мы попали им прямо бы в руки.