— Я уже проделал свой путь к ним, чтобы, наконец, получить свое оружие и инструменты. Зачем вы мне это показываете?
— Потому что они вызывают тебя снова.
— Нет! — отрезал Оша. — Они вызывают нас тогда, когда старейшины нашей касты одобряют начало поисков себе йоина. Этот камень — ошибка!
— Нет никаких ошибок, — хлестнул мягкий голос.
Куиринейна стояла в дверном проёме; одной рукой отведя занавес в сторону, затем вышла.
— Тебя вызвали, — добавила она. — Это путь, основанный на заветах Пылающих, которых мы защищаем наряду с Сейильф. Это также часть пути нашего народа. Твой йоин погиб защищая его!
Бротандуивэ сжал челюсти, чтобы не заступиться за Ошу. Годы изоляции и лишения свободы ожесточили Куиринейну, хотя все, что она говорила, было правдой. В отличие от других, она несла бремя, с которым ничто не могло сравниться.
Оша и Леанальхам не подозревали, что трое других в этой комнате по слухам были предателями. За долгие годы заточения Куиринейны, не был доказан ни один слух или обнаружен хотя бы один инакомыслящий. Она больше всех пострадала от угроз, издевательств и требований Вельмидревнего Отче, также душевные терзания от потери её человеческого супруга, не давали ей отдохнуть… пока Лиишил не пришел за ней.
Куиринейна не сломалась. Бротандуивэ и Глеаннеохкантва, стоявшие рядом, были достаточным доказательством этого. Многие могут утверждать, что они могли бы сделать так же, как она. Многие были бы лжецами.
Оша притих от суровых слов Куиринейны. В это время Бротандуивэ смог обратить внимание к девушке — слишком поздно.
Опечаленное горем лицо Леанальхам наполнилось смятением. Она втянула воздух, как будто собралась говорить. Но смогла только выбежать с рыданием из Дома-Дерева, разорвав занавес арки. Оша немедля повернулся, чтобы последовать за девушкой, но старый целитель преградил ему путь легким прикосновением.
— У тебя есть цель, — прошептал Глеаннеохкантва. — Нужно её выполнить.
Оша сник.
— И ты будешь направлять меня? — спросил он непроницаемым тоном.
Было очевидно к кому он обращался, и Бротандуивэ знал — худшее уже позади. Путешествие к пещерам Пылающих Хейнас будет долгим и непростым, но Оша анмаглахк, и он будет подчиняться.
— Да, — сказал Бротандуивэ и направился к выходу.
Оказавшись на улице, он придержал занавес. Оша, наконец, последовал за ним, как и Глеаннеохкантва, но не Куиринейна. Оша оглядывался по сторонам, с внезапно вернувшейся тоской, но Леанальхам нигде не было видно.
Старый друг Бротандуивэ кивнул ему.
— Когда вы вернетесь? — спросил целитель.
— Я не знаю.
При этом Оша бросил на него цепкий взгляд, прежде чем обратиться к Глеаннеохкантве.
— Я благодарю твой дом за доброту и гостеприимство, — сказал он с глубоким поклоном уважения к целителю. — Скажите Леанальхам… Что я снова увижу вас обоих.
Оша почти отвернулся, но затем замер. При этом Бротандуивэ заметил Куиринейну в дверях.
Красивая и утончённая, как статуэтка из дерева, созданная самым искусным ваятелем, она была молчалива и настороженна. Оша собрался что-то сказать, но она прервала его.
— Я буду приглядывать за ними, — сказала она. — Никакого вреда с ними не случится, если сначала не минует меня.
Закрыв глаза, Оша поклонился глубже, как будто в благодарность, но, когда он повернулся, чтобы уйти, не посмотрел на Бротандуивэ. Он побрёл по деревенской площади. Как и любой, кто когда-либо бывал у Пылающих, он знал общее направление.
С последним поклоном к тем, кто остался позади, Бротандуивэ взял рысью, быстро нагоняя Ошу. Через несколько мгновений, они трусцой покинули анклав, уходя в дикие леса своей земли. Их было только двое, за исключением крошечных разноцветных колибри, снующих среди крупных кустов в подлеске.
Бротандуивэ направился глубже в лес.
Мир сменил пульсирующие богатые оттенки в сумрачном свете, просачивающемся вниз через купола деревьев. Оша оставшуюся часть дня больше ничего не говорил. Бротандуивэ не стал уделять этому особого внимания, зная, что всё равно ничего бы не добился. Когда сумерки среди деревьев начали густеть, что-то ещё закралось в его сознание, и он замедлился.
Он смог услышать едва уловимое движение невидимой тени, это был единственный способ, которым он мог бы описать то, что почувствовал.
Сделав несколько шагов вперед, Оша замедлился, оглядываясь назад.
— Что?
Бротандуивэ не мог ответить. Когда он осмотрел лес, ничего не видел, ничего не слышал, и теперь ничего не чувствовал. Оша огляделся, ожидая ответа. Бротандуивэ просто повернулся и побежал вперед.
В ту ночь, когда они разбили лагерь, он закрыл глаза, но не спал.
В течение трех дней они бежали вглубь земель, придерживаясь направления на запад и немного на юг. Независимо от того, как далеко они продвинулись, присутствие тени постоянно возвращалось, потихоньку нервируя Бротандуивэ. В полдень четвертого дня он остановился на вершине холма с резким склоном.
— Продолжай, — прошептал он. — Я догоню.
С недоумением оглядываясь назад, Оша повиновался и потрусил дальше.
Бротандуивэ подождал, пока Оша не скрылся из поля зрения, а затем побежал вниз тем же уклоном. Когда резкий склон, по которому они шли, скрыл его из виду, он метнулся к лесу, в сторону от выбранного Ошей пути.
Прислонившись боком к огромному клёну и неподвижно замерев, он слился сознанием с лесом. Тени леса приняли его, мысли опустели, чувства полностью открылись, как он и ожидал.
Звук мягких шагов достиг ушей.
Звук был немного громче, чем тот, с которым листья падают на землю. Он ничего не видел, хотя глаза бессознательно следили за каждым звуком за деревьями с правой стороны верхнего склона. Его чувства различали каждый листик, веточку, цветок…
Сознание остановилось на неизвестной тени. Вдруг она изменилась и исчезла.
Бротандуивэ оставался скрытым в тени и безмолвии. Только другой греймасга может быть причиной подобной неясности в ощущениях… чтобы сначала быть там, а потом сливаться с тенью. Он вернулся в своё тело и мысли, на мгновение, изменив себе. Бротандуивэ успокоил ум и очистил сознание, прежде чем снова начал чувствовать.
— Ты здесь… Я знаю это… Как и ты знаешь обо мне.
Этот шепот разнесся среди деревьев. Внезапно слева от осины отделилась фигура, приняв форму человека. Одетый во всё серо-зелёное этот анмаглахк был, возможно, слишком широкоплеч для Ан’Кроан.
— Уркарасиферин, — прошептал Бротандуивэ.
Греймасга выследил его. Это всё меняло.
— Поверните назад, — сказал он. — Вельмидревний Отче попросил тебя… Ваша цель заканчивается здесь.
— Что в книге? — продолжил Уркарасиферин. — Это всё, ради чего я пришел, не более того.
— Тогда ты пришел зря.
Тем не менее, Уркарасиферин не двигался. Ни один из них не опасался другого, оба видели смерть только как необходимое следствие в их служении. Всё, в чём было их отличие, так это в том, что один из них служил Вельмидревнему Отче.
— У тебя есть журнал человеческого мудреца? — спросил Уркарасиферин.
Бротандуивэ принял роковой решение, прежде чем ответил.
— Теперь он принадлежит мне.
Этой мгновенной паузы было достаточно, чтобы потерпеть неудачу в его лжи. Уркарасиферин исчез без звука.
Бротандуивэ застыл на один короткий вздох, затем стрелой пустился за Ошей. Он даже не пытался передвигаться бесшумно, Оша замедлился, дожидаясь его. Бротандуивэ сигнализировал ему не останавливаться, Оша развернулся и исчез за деревьями, прежде чем Бротандуивэ догнал и опередил его.
Он часто менял направление, хотя знал, что это ничего не даст, если Уркарасиферин по-прежнему следует за ними. Что волновало Бротандуивэ больше, это то, что другой греймасга мог повернуть назад.
Пятнистый, желтоватого цвета мох смягчал шаги, пока, наконец, Бротандуивэ не остановился. Он присел под яркими листьями приземистого клена и Оша опустился рядом с ним.