Ещё одна волна восторженного рёва была ему ответом. Гирхарт вскинул меч, снова салютуя своим солдатам, и, лёгким галопом обогнув передовую линию, занял место во главе конного полка, укрытого во второй. Ни к чему коэнцам раньше времени его видеть. Пропела труба, и войско двинулось вперёд, постепенно ускоряя шаг. С другого конца поля донесся ответный звук трубы, и коэнцы тоже пошли навстречу.
Всё-таки Ярнер, хоть и храбрый человек, но дурак, подумал Гирхарт, трогая шенкелями конские бока. Ему бы выстроить своих людей клином, или уж встать на одном месте, да ещё и валами и завалами отгородиться для верности — и пусть бы мы их штурмовали. Так нет, собрался воевать по всем правилам. Вот уж для кого устав играет роль ещё одного бога. Оно и к лучшему, догадайся он укрепиться, и весь план Гирхарта полетел бы к демонам в преисподнюю.
Обе армии уже перешли на бег, но строй держали по-прежнему. Гирхарт огляделся по сторонам. Молодцы, ничего не скажешь, не зря он с ними столько мучился. Оружия все ещё хватало далеко не всем, и во второй линии бойцы вооружены в основном обожженными кольями и дубинками. Но первая линия встретит врага честной сталью!
Лучники уже начали обстрел, хотя резкий порывистый ветер, дувший во фланг, мешал и той, и другой стороне. Уже можно было разглядеть приближающиеся коэнские знамена, когда трубач повстанцев проиграл ещё одну команду, и передовой полк расступился, перестраиваясь прямо на ходу. Гирхарт бросил коня в галоп, его движение повторили ещё шесть сотен всадников. Конница повстанцев прошла меж рядов пехоты и вырвалась в поле, целя в центр коэнской линии, туда, где под голубым знаменем ехал полководец.
Расстояния, оставшегося между двумя армиями, как раз хватило, чтобы разогнаться. Коэнские лучники успели дать ещё один залп, всадник, мчавшийся рядом с Гирхартом, свалился с седла прямо под копыта, а в следующий миг полк пронёсся сквозь ряды лучников, сметя их жиденький заслон, и врубился в боевой строй пехоты. Удар был стремительным и страшным. Растерявшиеся солдаты почти не оказывали сопротивления, казалось, конный отряд так и пройдёт сквозь весь строй, как раскалённый нож через масло. Гирхарт знал, что долго это не продлится, сопротивление начнёт возрастать, и потому старался прорваться как можно дальше, ловя миг чужой растерянности и страха. Их всего шестьсот, сейчас их зажмут с обеих сторон, а значит, нужно успеть!
— Пёс! — заорал кто-то из коэнцев. Изогнувшись, Гирхарт рубанул солдата мечом и, подняв коня на дыбы, заставил его обрушить копыта на грудь еще одного врага. Со всех сторон неслись крики, конское ржание, лязг и грохот. Гирхарт не смотрел по сторонам, сосредоточившись на одном — прорваться к знамени. Еще один удар снёс голову подвернувшемуся солдату, кровь брызнула фонтаном, окатив конский бок и его колено. Остальные невольно подались назад, Гирхарт видел перекошенные лица, разинутые рты, глаза, полные ярости и страха — но страха в них было всё-таки больше. Оказавшиеся прямо перед ним уже были готовы бежать, но сзади их подпирали свои. Кое-кто пытался достать всадника мечом или копьём — и расставался с жизнью. Разумеется, нападающие тоже несли потери, Гирхарт мельком увидел коня с пустым седлом в пятнах крови, но сам он пока не получил ни царапины.
Сзади раздался громовой рёв и грохот. Войско повстанцев наконец сошлось с коэнцами, ударив строй на строй. Теперь коэнцам будет не до того, чтобы пытаться окружить и раздавить дерзких всадников. Он все просчитал верно, а значит — вперёд! Победа близка, осталось лишь протянуть руку. Гирхарт снова пришпорил коня, тот прыгнул, сбив кого-то грудью. Сбоку блеснул металл, Гирхарт взмахнул мечом — и рука, державшая оружие, упала на землю. Конь под ним споткнулся, но выровнялся и продолжил бег. Вперёд!
Впереди мелькнуло что-то голубое. Знамя! Наконец-то! А прямо впереди, почти под самым знаменем, верхом на вороном коне — человек в шлеме с голубым плюмажем, с дубовой ветвью, вычеканенной на нагруднике. Генерал Ярнер!
Гирхарт рванулся вперёд с такой яростью, словно в него вселился демон. Генерала окружал отряд личных телохранителей, частью верхом, частью пеших. Эти были потвёрже, чем солдаты, но их храбрость не могла им помочь. Конь Гирхарта снова вскинулся на дыбы, ударом копыта опрокидывая рослого гвардейца, всадник послал его в образовавшуюся брешь, рубя тех, кто кинулся навстречу. Что ж, они умрут со славой. Знамя было совсем близко, но тут вперед вырвался кто-то из своих и рубанул по древку. Голубое полотнище качнулось и упало на землю, по нему немедленно прошлись конские копыта, а мгновением позже знаменосец припал к гриве своего коня, то ли убитый, то ли серьёзно раненный. Дальше Гирхарт не смотрел, сосредоточившись на Ярнере.