Отбросив эмоции, он посмотрел на вождя долгим мрачным взглядом и тихо сказал:
— Это ловушка, Чин. Краги хотят заставить вас вернуться, чтобы получить ответы на свои вопросы. Ваши соплеменники уже мертвы. Они еще живы, но уже умерли, просто они еще сами этого не понимают.
— Как это может быть, Ар? — растерянно спросил старик.
— Краги все равно убьют их, как только поймут, что вы вернулись или что их ловушка не сработала. Я могу опираться только на твои слова, но ты сам говорил: «Найдя однажды новое развлечение, краги никогда не остановятся». Это значит, что, поддавшись на их уговоры, ты сам обречешь племя на гибель, — жестко ответил Араб.
— Что же мне им сказать? — с дрожью в голосе спросил старик.
Араб понимал, что для старика бросить на произвол судьбы сразу трех молодых пастухов было равносильно уничтожению упряжных босков, но это решение должно было быть принято. Тяжело вздохнув, он положил руку на плечо Чину и тихо сказал:
— Скажи им, что вы ушли, и теперь они остались одни. И попроси их больше не звать вас. И постарайся сказать всем своим людям, чтобы они не вздумали объяснять пастухам, куда и в какую сторону идет племя. Иначе краги пытками вырвут у них это знание и догонят нас.
Мрачно кивнув, вождь закрыл глаза и, сосредоточившись, принялся отвечать. Араб отвернулся, даже не пытаясь услышать то, что говорил пастухам старик. Дождавшись, когда Чин очнется от передачи мыслей, он повернулся и невольно вздрогнул, увидев стоящие в глазах старика слезы.
— Прости, Чин, — тихо сказал Араб. — Но не я придумал эту охоту и не я объявил твоему племени войну. Но как ни крути, а война не бывает без потерь. Поверь мне, старина, война — очень подлая штука.
— Я знаю, что все это не твоя вина, — вздохнул в ответ Чин. — Но мне трудно отправить на смерть моих соплеменников. Очень трудно.
— Я знаю, — кивнул в ответ Араб. — Мне приходилось это делать. Я хорошо знаю, что ты чувствуешь. Но ты отвечаешь за все племя. Так было нужно.
Чин не успел ничего ответить. К фургону подбежала девушка, сопровождавшая старую Кару, и скороговоркой протарахтела, что помнящая желает говорить с вождем и чужим воином и просит их прийти к ней в фургон.
Удивленно переглянувшись, мужчины дружно спрыгнули с медленно катившегося фургона и направились следом за посланницей. За прошедшее время раны Араба успели зажить и почти полностью зарубцеваться. Он уже свободно обходился без помощи костылей и посохов, даже позволяя себе небольшие физические нагрузки.
Ежевечерние омовения тела энергетическим потоком приносили вполне ощутимые плоды. Раны перестали ныть, а заживление шло полным ходом. Не желая тратить время даром, Араб отобрал молодых пастухов и принялся обучать их обращению с пращой и приемам рукопашного боя.
Быстро подойдя к фургону старейшей помнящей, они ловко забрались вовнутрь и, увидев сидящую на шкурах старуху, вопросительно уставились на нее.
— Садитесь, — тихо проскрипела старуха, увидев вошедших.
Устроившись на предложенных шкурах, мужчины мрачно переглянулись и дружно повернулись к помнящей.
— Я слышала, что ты ответил нашим парням, Чин, — устало сказала Кара. — Знаю, это было нелегко. Но ты поступил правильно.
— Ты согласна с этим решением? — удивленно спросил Чин старуху.
— Я знаю, это было не твое решение. Но оно верно. Чужестранец дал тебе хороший совет. Помни, за тобой стоит все племя. Мне тоже жаль этих ребят, но краги не умеют останавливаться. Если уж добрались до крови, то выцедят всю до капли.
— Я знаю, — устало кивнул Чин, — но не могу забыть их. Ведь это живые люди, Кара. Наши люди.
— Крепись, вождь. Племя услышало твой приказ. Не скажу, что все согласны с ним, но они сделают то, что ты сказал.
— Зачем ты звала нас, помнящая? Не за тем же, чтобы обсудить мой приказ, — спросил Чин резче, чем это было необходимо.
— Ты прав, Чин. Я звала вас не за этим. Скажи Ар, как наши ребята, научились чему-нибудь?
— Ну, пращой они уже научились пользоваться. По крайней мере по голове себе уже не стучат, — усмехнулся в ответ Араб. — Но с рукопашным боем, похоже, будут большие проблемы.
— Я знаю. С самого детства их учили, что причинять людям боль неправильно. А теперь тебе приходится вбивать в их упрямые головы совершенно другие вещи, — усмехнулась в ответ Кара. — Но я позвала тебя не за этим. Ты пришел, чтобы помочь нам, и в ответ мы обязаны научить тебя тому, что умеем сами.