— Дейзи, я предупреждаю тебя. Тебе надо уйти, — проговорил он, схватив ее пальцы, мягко ласкающие упругие волоски на его груди. — Уходи, пока можешь, иначе будет слишком поздно.
Она поцеловала большие мягкие руки, с силой сжимавшие ее пальцы.
— Уже поздно, — прошептала она.
Освободив руки, она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Осторожно дотронувшись кончиками пальцев до влажной разгоряченной кожи, Дейзи посмотрела на него — его щеки горели, зрачки расширились. Когда, закончив с непослушными пуговицами, она потянулась к застежке на джинсах, самообладание окончательно покинуло Алекса.
Сдавленный стон вырвался у него из груди, и, подхватив ее на руки, он открыл ногой дверь и внес драгоценную ношу в дом. Она скинула свои сандалии, когда Алекс проносил ее через гостиную. Свои ботинки он оставил где-то в холле. Плечом он распахнул дверь спальни. Дейзи едва заметила массивную кровать из красного дерева с пологом, которая занимала изрядную часть комнаты. Свет ночника распространял по комнате мягкий свет, делая обстановку еще более интимной.
Медленно Алекс поставил ее на ноги и, не отрывая взгляда от губ, потянулся к застежкам на блузке.
— Дейзи, — прошептал он, накрывая рукой холмики ее грудей.
Юбка, а затем и трусики присоединились к блузке, уже брошенной на пол. Она затрепетала под его горячим взглядом, быстро обежавшим ее с головы до ног. Алекс в мгновение ока освободился от брюк и рубашки. Приблизившись к Дейзи вплотную, он легонько подтолкнул ее к кровати, и они медленно опустились на голубые простыни.
Ее пальцы скользили по его мускулистым рукам и плечам. Глаза Алекса потемнели, как безлунное небо, он поймал ее руку и начал покрывать ладонь россыпью мелких поцелуев. Его губы продолжали исследовать ее запястья, потом переместились выше, добрались до нежных плеч, затем до горячих губ, в то время как руки продолжали блуждать по расплавленному телу. Ее грудь заныла, соски затвердели под его чуткими прикосновениями, и она почувствовала, как пожар страсти разгорается внутри нее все сильнее. Алекс прервал поцелуй, теперь он едва касался губами ее шеи, плеч, обжигая кожу огнем.
Тело Дейзи содрогалось от наслаждения, каждый нерв, казалось, болезненно трепетал. Нестерпимое желание опалило ее.
— Алекс, — выдохнула она, выгибаясь ему навстречу всем телом. Она не могла и предположить, что страсть может быть такой — горячей, дикой и необузданной. Никогда еще она так не жаждала стать частичкой другого человека.
Пожар вожделения полыхал во всю силу, раздуваемый медленными ритмичными движениями мужской руки. Неожиданно внутри Дейзи словно что-то взорвалось и лучистая энергия разлетелась на миллионы кусочков, заполнив тело.
— Алекс…
— Дейзи, посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза.
Вихрь чувств подхватил ее, Дейзи обвила его ногами, принуждая совершать более сильные движения. Приближая минуты блаженства, он не сводил с нее глаз.
Она видела, как рушится непоколебимое самообладание Алекса, и через несколько минут этого древнего загадочного танца в его глазах светилось лишь томление и желание. Ей так хотелось исполнить все желания этого так горячо любимого ею мужчины. Она сделала еще одно движение бедрами и прижалась к нему всем телом, навсегда отдав ему всю себя.
Ее тело содрогнулось первым. Мир вокруг нее взорвался, и ее — их вместе — закружило в безумном круговороте. Через секунду она услышала, как Алекс выкрикнул ее имя. Сейчас он на вершине блаженства, как и она. Теперь она принадлежит ему целиком.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
И они, опьяненные чувством удовлетворения, затихли в объятиях друг друга.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Заниматься с ней любовью было большой ошибкой.
Алекс понимал это. Он говорил себе тысячу раз, что не будет иметь с ней никаких дел. Он клялся, что будет держаться от нее подальше. И он пытался.
Но он не рассчитывал на ее сегодняшнее появление. Тем более сейчас, когда все его мысли были заняты только ею. Эти три дня и три ночи Алекс мечтал лишь о том, чтобы почувствовать тепло ее тела, сжать Дейзи в объятиях. Желание стояло комом в горле, не давая ему дышать.
Один взгляд, брошенный на нее, стоявшую в лунном свете, такую красивую и неуверенную в своих извинениях, — и вся его решительность куда-то разом испарилась. Он точно помнил миг, когда здравый смысл оставил его, — это случилось в ту секунду, когда он уловил легкий трепет ее нижней губы перед появлением улыбки. У него не хватило сил, чтобы уйти.
А уйти надо было, признался себе Алекс. Они с ней играют по разным правилам, у них разные надежды. Она мечтает об уютном гнездышке и семейном счастье, в то время как он не мечтает ни о чем, у него нет никаких ожиданий, никаких надежд на что-то большее, ибо он знает, что это будет ошибкой. Знает, во что выливаются такие надежды. Не он ли наблюдал, как такое происходило с его родителями снова и снова? И с друзьями? Сколько раз он видел крушение планов и обещаний, которые давались в разгар страсти и оборачивались болью, разочарованием и разбитыми мечтами…
Надо было уйти. Но он не ушел. И вот теперь… Алекс взглянул на женщину, которую держал в своих объятиях. Ее золотистые пряди раскинулись по его плечу. Он провел по ним рукой. Что-то теплое и нежное шевельнулось у него внутри. Это так естественно — быть рядом с ней, обнимать ее, подумал Алекс.
Внезапно он испугался своих мыслей. В прошлом его отношения с женщинами ограничивались редкими интимными встречами. И с Дейзи он не хотел иметь ничего более.
И не будет, пообещал себе Алекс. Всю жизнь он учился держать под контролем свои чувства. Сейчас самое время использовать все свое мастерство — и тем самым сберечь их обоих от ненужных страданий. Приняв решение, он сосредоточился на том, как бы донести до нее правильность этого решения.
Дейзи была так близко, что Алекс чувствовал ее теплое дыхание. С трудом преодолев желание обнять ее, он прикрыл глаза. Заниматься с ней любовью, без сомнения, было огромной ошибкой. И в то же время это было бесподобно.
— М-м-м…
Алекс открыл глаза и увидел, как Дейзи сладко потягивается. Посмотреть на нее было еще одной ошибкой, понял он, изо всех сил борясь с соблазном ощутить ее гладкую шелковистую кожу и снова почувствовать женское тепло.
Сделать так будет безумием. Это только усложнит и без того непростую ситуацию, причинит ей еще большую боль. Меньше всего он хочет этого, но в любом случае сделает ей больно. Не важно, что он говорил, о чем пытался предупредить, она все равно предпочла остаться. А все потому, что решила, будто любит его. Но он никогда не ответит ей взаимностью.
Он уставился в потолок, стараясь смотреть куда угодно, но только не на обнаженную женщину. Свет ночника бросал на стену искаженные тени двух человеческих тел. Он внимательно изучал причудливые формы. Любовь — это та же тень, исчезающая вместе с дневным светом.
Дейзи пошевелилась, и Алекс почувствовал возбуждение. Все его решения моментально разлетелись в прах. Ее пальцы легли на мужскую грудь и стали лениво опускаться к бедрам. Его дыхание становилось все сбивчивее, по мере того как ласковая рука продолжала свое медленное продвижение. Последним ударом по с трудом обретенному им самообладанию стал пылкий поцелуй.
— Я люблю тебя, — пробормотала она.
Эти слова с успехом заменили холодный душ. Его охватило чувство жгучей вины. Нельзя так с ней поступать.
Он перехватил ее руку и несколько секунд соображал, как лучше выразить словами свои мысли, но Дейзи опередила его.
— Все в порядке. Можешь снимать боксерские перчатки.
— Перчатки? — непонимающе повторил он.
— Полагаю, ты лежишь тут и коришь себя за то, что мы занимались любовью.
Ее голос срывался на шепот, и это возбуждало его.
— Ты совершенно верно читаешь чужие мысли. Может, ты волшебница или ведьма?
Дейзи вздохнула и обернула простыню вокруг себя. Потом оперлась на локоть и взглянула сверху вниз на лежащего Алекса.
— Не надо быть ведьмой, чтобы понять, что ты раскаиваешься, что занимался со мной любовью, так ведь?