Пресс-секретарь откланивается.
Я киваю ей. Снова – шаги в приемной, в коридоре. Сейчас она позвонит отцу, будет на слезе выяснять, почему мэр наехал, как это всё понимать.
Я надеваю плащ. Интересно, когда позвонит полковник: через тридцать минут или – спустя час?
Когда выхожу на площадь, часы извещают о наступлении семи часов пополудни.
Я с удовольствием смотрю на часы. Это я их придумал, такие вот, башней на площади. Помру – а часы останутся. Много чего здесь останется после меня.
Охранник запирает за мной дверь мэрии. Он озабочен тем, что моя машина ещё не подъехала.
Прогуляться решил, – объясняю я. И это правда, вернее – её половина. Я осчастливил своего водителя, отпустив его ещё с полудня.
Я поднимаю воротник плаща, надвигаю кепку глубже на голову. Сейчас мне предстоит пешая прогулка, и при этом я хочу остаться незамеченным.
А это непросто в городе, где твое лицо знакомо едва ли каждому жителю, – хотя бы по телевизору видели. Популярность – как положительная, так и отрицательная – ещё одна оборотная сторона власти. (Выходит, сторон у власти – гораздо больше двух? Получается, в политике, как и в жизни, дважды два – не четыре).
Конечно, можно подъехать на служебной машине и отослать водителя.
Но я уже делал это, и не один раз, не стоит накапливать вероятность.
Можно подъехать самому, но мою машину знают сотни людей, и где бы она ни стояла час-другой, возле того или иного дома, – этот факт вызовет интерес и будет рано или поздно кем-то зафиксирован. Хотя бы моим другом-полковником или его людьми.
Так что – хочешь быть спокоен, не доверяйся никому.
Вот и приходится изображать прогулку.
Хорошо хоть, на дворе – темно, сыро, ветер нижет, – в такую погоду обыватели сидят по своим углам, поневоле не суют нос в чужие дела.
Но расслабляться нельзя.
Вот обгоняет машина, обдаёт брызгами. В машине – жёнина сестра. К счастью, она так занята борьбой с рулем и коробкой передач, что ей не до прохожего.
Вот навстречу – депутат нашего горсовета.
Узнал. Холодный поклон.
Этот деятель в прошлом году назвал мэрию коррумпированной структурой.
Я передал ему через посредников, что если он ещё раз повторит эту чушь, окажется в суде. А суд проиграет – и со всеми вытекающими последствиями.
Теперь он помалкивает. Публично. А за глаза болтает про мафию. Между тем мне доподлинно известно, что этот субъект у себя в конторе обкладывал подчинённых налогом на зарплату. Налогом – себе в карман.
Поразительное явление – наши борцы за правду. Кричат о ворах, а на лбу написано, что желают власти, сами хотят вместо тебя володеть и княжить.
Дурачье.
Они не понимают, что такое – власть. И кому она дается. И у кого в руках – держится-сохраняется.
Вот для чего власть этому хмырю-депутату?
Конкретно: ему нужны деньги, много и быстро. А вообще: ему необходим инструмент, чтоб заставить всё и всех плясать вокруг своей особы. У него накопился большой счет к людям и к жизни, вот власть и даст ему возможность этот счет обналичить.
Не буду лукавить – я вовсе не антипод этого человека. Ведь я использовал власть, чтобы завоевать Сашу. Я использовал власть, чтобы вырваться из нужды, чтобы избраться на второй срок.
Да, я пользовался властью в личных интересах и не стану врать, что этого не случится и в будущем.
Но это – не главное, хотя и очень важное.
Главное – этой мой город. Место на земле, которое я возделываю с помощью своего интеллекта, своей души, своего властного таланта. Ко мне можно относиться по-разному, меня можно называть как угодно, но есть одна вещь, которую не сможет оспорить никто.
Нет на белом свете человека, который знал бы мой город лучше меня.
Я знаю, каким этот город был сто, двести, пятьсот лет назад.
Я лучше всех понимаю, каков этот город нынче.
И каков он будет через пятьдесят-сто лет – я тоже представляю лучше всех на свете.
Я знаю свой город, как тело любимой женщины, со всеми его впадинами и выпуклостями, со всеми его родимыми пятнами, оспинами, запахами…
Я с закрытыми глазами, разбуди среди ночи, – расскажу вам о сорока улицах, на которых стоят полторы тысячи домов. И какие из них в отличном состоянии, какие – в сносном, а какие – дышат на ладан.
Я могу нарисовать вам, по какой схеме подается в город вода, как очищается и в каких домах едва дотягивает до девятого этажа.
Я назову вам число телефонных номеров, какими обладают жители моего города, а также – сколько недостаёт.
Я помню, сколько автобусов на городских линиях, я могу сказать, сколько уборочных машин сейчас на улицах.