– Согласитесь, это уже выходит за всякие рамки, – сказал сэр Оливер.
– Да, конечно.
– И совсем это не обычные фокусы, которым можно научиться на восточном базаре.
– Несомненно, – кивнула мать Иоанна. – И есть еще одна весьма подозрительная деталь, которая поможет нам вывести его на чистую воду. Вы заметили, что в глазах у этого Антонио горят красные огоньки?
– Как я мог забыть об этом! – вскричал сэр Оливер. – Если я не ошибаюсь, красные огоньки в глазах служат одним из признаков, по которому определяют демона, скрывающегося среди людей?
– Да, – сказала мать Иоанна. – Я читала об этом в «Практическом руководстве по изгнанию демонов и прочей нечистой силы».
И в это самое мгновенье из кустов, обступивших поляну плотным кольцом, показался Аззи. Насвистывая какой-то незатейливый мотивчик, он вышел к костру, неся на плече только что убитого молодого оленя.
– Я буду рад, если благородные дамы и господа позволят мне угостить их сегодня ужином. Быть может, кто-либо из слуг позаботится о жарком из оленины? Я бы хотел пойти к ручью. После охоты на оленя полезно немного освежиться.
Глава 4
На следующее утро путешественники проснулись рано, еще до рассвета. Когда первые лучи солнца стали пробиваться сквозь густую листву, они уже уложили вещи, наскоро позавтракали и свернули лагерь. Этот день прошел столь же однообразно, как и предыдущий: извилистыми тропинками пробирались они через лес, поминутно оглядываясь по сторонам – не мелькнет ли за деревьями кожаная куртка разбойника, не послышится ли грозное рычание дикого зверя? Но все обошлось на удивление благополучно: никого страшнее комаров они не повстречали.
Когда день перевалил на вторую половину, сэр Оливер и мать Иоанна, словно сговорившись, начали ежеминутно привставать на стременах, надеясь приметить хоть малейший просвет меж деревьями. Оно и понятно: странный случайный попутчик, взявшийся провести их через лес одному ему знакомой дорогой, обещал, что к вечеру они доберутся до трактира.
И вот как раз в тот момент, когда благородный рыцарь и честная монахиня уже потеряли последнее терпенье и стали бросать на Аззи косые взгляды, красноречиво говорившие о том, какого мнения они оба придерживаются об этом бессовестном обманщике, за очередным поворотом их ждал сюрприз: на широкой поляне стоял каменный двухэтажный дом с примыкающими к нему пристройками – большим деревянным сараем, просторным хлевом и загоном для скота. Вывеска над дверью указывала на то, что это трактир.
Брат Франциск, бывший здесь за хозяина, встречал гостей у порога. Он радушно приветствовал уставших путников, мечтавших о горячей воде, чистой постели и ночлеге под крышей.
Аззи пропустил своих спутников вперед. Входя в трактир самым последним, он вручил брату Франциску увесистый мешочек с серебром:
– Вот вам вознаграждение за аренду помещения.
И, сам засмеявшись своему каламбуру, Аззи как-то странно поглядел на брата Франциска. Тот отшатнулся, словно увидел привидение.
– Прошу прощения, сударь, – пролепетал он, запинаясь. – Быть может, я обознался, но мне кажется, что я вас где-то видел.
– Вполне возможно. Мы могли случайно встретиться в Венеции, – ответил Аззи, обнажая в улыбке острые белые клыки.
– Нет, это было не в Венеции, а во Франции. Да-да, теперь я припоминаю: ведь мы познакомились при весьма странных обстоятельствах. Случилось великое чудо – мертвый воскрес…
Аззи хорошо помнил тот случай, о котором рассказывал брат Франциск, – ведь он имел самое прямое отношение к чудесному воскресению из мертвых, – однако хитрый демон отнюдь не собирался признаваться трактирщику в умении творить подобные чудеса. Деликатно улыбнувшись, он покачал головой.
После этого краткого разговора брат Франциск был необычайно задумчив и рассеян. Показывая новым постояльцам комнаты и выслушивая их пожелания насчет обеда, бедный монах путал слова и заикался, чего за ним сроду не замечалось. Искоса поглядывая на Аззи, в тот момент непринужденно беседовавшего с двумя дамами, брат Франциск потихоньку плевал через левое плечо и творил крестное знамение – разумеется, когда думал, что на него никто не смотрит.
Когда Аззи попросил трактирщика отвести ему отдельную маленькую комнатку во втором этаже, брат Франциск тут же согласился; однако, проводив Аззи наверх, бедный доминиканец, казалось, окончательно потерял рассудок. Спустившись с крутой деревянной лестницы, он встал посреди просторного каминного зала, где были накрыты столики для постояльцев, поднес к самым глазам ладонь с лежащими на ней серебряными монетами и начал пристально их разглядывать, что-то тихонько бормоча себе под нос. Наконец он сделал несколько нерешительных шагов к сэру Оливеру и матери Иоанне.
– Скажите… – произнес он заплетающимся языком, – этот самый… ваш попутчик… вы давно с ним знакомы?
– Нет, не очень, – осторожно ответил сэр Оливер. – А в чем, собственно, дело? Он слишком мало заплатил вам за стол и кров?
– Нет-нет, нет. Как раз наоборот.
– То есть как?
– Ну… я спросил с него шесть сантимов за комнату в верхнем этаже, и он согласился. Он заплатил сразу – вытащил из кармана несколько мелких медных монет и протянул их мне. Но только я хотел взять деньги, как он сжал кулак, сказав при этом «черт побери, я мог бы быть более щедрым», затем подул на свой указательный палец и ткнул им в монетки, зажатые в кулаке. Так что же вы думаете? Когда он снова раскрыл ладонь, все монеты были серебряными!
– Серебряными! Вы уверены в этом? – воскликнула мать Иоанна.
– Ну, конечно. Самое настоящее серебро. Вот, взгляните сами.
И брат Франциск протянул матери Иоанне серебряный сантим. Та отпрянула, словно увидела змею.
Мать Иоанну и сэра Оливера ждал еще один неприятный сюрприз. Вскоре после весьма необычного разговора с трактирщиком они решили распорядиться, чтобы завтрак утром им подали прямо в постель. Однако выслушать их просьбы было некому: брат Франциск как сквозь землю провалился. В конце концов, обшарив весь дом, они обнаружили записку, приколотую к двери кладовой. «Благородные дамы и господа!»– писал брат Франциск. – «Надеюсь, вы извините меня за то, что я был вынужден покинуть вас. Я неожиданно вспомнил об одном очень важном деле, которое я должен обсудить с аббатом Сен-Бернарского монастыря. Да хранит вас Господь. Я буду молиться за вас».
– Ну и ну! – промолвил сэр Оливер, покачав головой, и, повернувшись к матери Иоанне, прибавил: – Что вы об этом думаете?
Монахиня поджала губы:
– Он перепугался до смерти и поэтому сбежал.
– Если он думает, что Антонио демон, почему он нам ни слова об этом не сказал?
– Очевидно, он решил, что мы действуем заодно с этим Антонио, раз уж мы путешествуем в его компании. – Немного помолчав, она добавила: – Нам тоже следует быть начеку.
Остаток вечера воин и монахиня провели у камина. Сэр Оливер ворошил догоравшие поленья, и в языках пламени ему чудились мерзкие рожи, кривлявшиеся и дразнившие его. Мать Иоанна дрожала всем телом, несмотря на то, что сидела у огня, а сквозняков в комнате не было.
Мать Иоанна первой потеряла терпение:
– Так дольше продолжаться не может. Нужно что-то делать.
Сэр Оливер отвел взгляд от языков пламени:
– Да, конечно. Но что?
– Если он и в самом деле демон, нам перво-наперво следует позаботиться о собственной безопасности.
– Да, но как мы можем узнать наверняка, демон он или просто чудак, решивший сыграть с нами скверную шутку?
– Нужно пойти к нему и спросить напрямик, кто он такой, – заявила мать Иоанна.
– Что ж, вы можете сделать это прямо сейчас. Лично я буду вам очень признателен, – сказал сэр Оливер.
Лицо матери Иоанны, и без того напоминавшее своим удлиненным овалом лошадиную морду, вытянулось еще больше:
– Когда я предлагала спросить об этом у него, я вовсе не имела в виду, что собираюсь заниматься этим сама. Вы кажетесь мне более подходящим человеком для такого дела. В конце концов, вы ведь воин, вы привыкли смотреть в лицо опасности. Вот и поговорите с ним как мужчина с мужчиной.
Сэр Оливер наморщил лоб.
– Мне кажется, он может обидеться, – сказал он после минутного размышления. – А я не хочу ссориться с ним, кем бы он ни был – демоном или обыкновенным смертным.