Господин. Понятно, печень в ноль, «шилом», как молью, побита, потому что каждый день, начиная с лейтенантских звездочек.
Врач. Да, где-то между вторым и третьим сортом. Пил. Много пил. Но мы плохие куски отрежем и подождем, печень имеет свойство восстанавливаться.
Господин. Нет, мне печень с дырками не нужна. Только если по остаточной… Кто еще?
Врач. Дама, сорока лет, глотнула уксусной эссенции. Упертая.
Господин. Почему?
Врач. Целую бутылку выхлебала. Большинство после первого глотка в отключку или в скорую звонить, а эта триста грамм употребила, без закуски. Прожгла все от и до. От самого верха до самого низа сквозняком. Могу предложить только одну почку, печень, ну и там по мелочи — кожу, роговицу.
Господин. А легкие?
Врач. Сожгла. Эссенция пищевод растворила и разлилась.
Господин. Кто еще?
Врач. Бомж.
Господин. Это интересно.
Врач. Ничего интересного. Гепатит, СПИД, цирроз, сифилис, лишай, педикулез и даже корь… полный букет.
Господин. Ничего, зато никто из родственников соваться не будет. Всякому применение найти можно. Промоем, прочистим, оформим, отдадим по дешевке. В крайнем случае, для перфомансов сгодится.
Врач. Вы с этими… с авангардистами тоже работаете?
Господин. Я со всеми работаю. Запчасти всем нужны. Будет стоять где-нибудь высушенный в музее в Вене и народ своими внутренностями пугать. Мы еще гордиться будем, что на кладбище его не свезли. Беру. Если недорого. Искусства ради. Что этот?
Врач. Мелкий уголовный авторитет.
Серый. Это про меня…
Врач. Семь пулевых, стреляли, но недострелили. Как еще жив не понять — уникум.
Господин. С авторитетами связываться не хотелось бы.
Врач. Так с него и взять нечего. Почки — в куски, в печени — дырки, легкие — в лохмотья, глаз — вдребезги, кожа — как Тришкин кафтан. Только если сердце.
Господин. Сердце беру, отметь. Когда забирать?
Врач. Черт знает. Он тут шестую неделю валяется, за жизнь цепляясь. Я же говорю — уникум. У нас на него младший медицинский персонал уже ставки делает, когда помрет.
Серый (гордо). Это на меня!
Господин. А ты поторопи его, чтобы не залеживался.
Врач. Нет. Мне уже самому интересно, как можно без внутренностей жить. Тем более, я на него еще на одну неделю ползарплаты поставил. Так что тянуть буду.
Господин. Этот?
Врач. Безнадежен. Но в общем-целом здоров. На троечку с плюсом.
Господин. Положение, родственники?
Врач. Серьезный бизнесмен. В прошлом. Родственников до черта. Каждый день толпами ходят, интересуются…
Серый. А это про тебя?
Семен Иванович. Про меня.
Серый. Жаль, раньше не встретились. Я как раз по таким, как ты, работал.
Семен Иванович. Как работал?
Серый. Как Робин-Гуд.
Господин. Не пойдет. Если родственники — не пойдет. В труп нос совать станут, требуху пересчитывать.
Врач. Не начнут. Они тут все за наследство передрались. Он, конечно, бизнесмен, но хуже, чем тот бомж — никому не нужен. Им на его внутреннее содержание наплевать. Их только то, что вокруг него интересует.
Господин. Что по здоровью?
Врач. Мог бы жить. Твердая четверка.
Сергей Иванович. Кто это?
Серый. А ты не понял?.. Торговец. Органами.
Сергей Иванович. Чьими?
Серый. Твоими. Моими. Их… Ходовой товар. Вот ты чем торговал?
Сергей Иванович. Разным. Машинами, одеждой, овощами, мясными деликатесами.
Серый. А и чего деликатесы делал — из живых существ, которых вы на фарш пускали. Брали и забивали. Чем человек хуже? Глядишь, твоя печень еще поработает, еще попьет пивка за бывшего своего хозяина и огурчиком закусит.
Сергей Иванович. Только не надо на меня трупы убиенных животных вешать. В моих изделиях мяса не было. Я если убивал, то только сою и картошку. Как все.
Врач и хорошо одетый господин идут дальше.
Врач. Вот этот экземпляр очень хороший, спортсмен, между прочим известный, вел здоровый образ жизни, не курил, пил умеренно, прекрасная наследственность, отсутствие инфекций и хронических болезней, он даже свинкой не болел. Каждый год диспансеризация. Можно научному сообществу демонстрировать, как эталон здоровья. На лестнице оступился.
Господин. А если он на поправку пойдет?
Врач. Если договоримся — не пойдет.
Господин. Тогда беру. Целиком, вместе с упаковкой. Потом сам разберу.
Врач. Двойной ценник.
Господин. Почему?
Врач. Потому что такой экземпляр большая редкость, даже отдавать жалко. У него каждый орган на вес золота. Вы его теперь оптом возьмете, а завтра розницей сдадите, втрое по каждой позиции наварив.