Это бы единственный ответ, который она дала Кефасу, прежде чем скрыться из помещения вместе со своей сестрой.
Шанира не замечала в действиях легата чего-то подозрительного — он лишь склонялся над каждой цепью, бурча себе что-то под нос и размахивая своей тростью в сторону своего помощника, который что-то записывал в книгу, чем сильно раздражал жену Хозяина Арены.
Затем помощник сказал:
— Легат Арнскул закончил осмотр, перейдём к следующему механизму.
После этих слов трио двинулось к следующей скученной цепи.
Наконец, после осмотра цепи, которая слабо отличалась от других, младший дворф сказал:
— Да, это то, что мы искали. Весьма интересно.
Они подошли к последней цепи Азада, поддерживающей Парусную Арену. Шанира не успела заметить, как младший дворф начал бормотать что-то себе под нос. Что-то, очень похожее на заклинание. Она услышала, что младший дворф говорит не на низком Алзхедо, а на языке ифритов, используемом в Калимпорте, языке её детства.
Шанира учила гладиаторов Азада игнорировать страх. По её словам, каждый воин обязан был научиться делать это.
Это была не единственная сказанная ею ложь.
На самом деле, страх был самым верным другом Шаниры, а точнее — друзьями, ведь страхов у женщины было много. И теперь она понимала, почему этот улыбающийся дворф так пугал её.
В жизни, которая длилась дольше, чем рассчитывала Шанира, она в первый раз ощутила страх, которому не смогла подобрать имя.
Хафлинг действительно ошиблась. Кефас увидел каменного гиганта, вооруженного огромным молотом.
Как обычно, Гринта пришла за генази перед боем. В этот раз она была грубее, чем обычно.
— Что случилось? — спросил Кефас, опасаясь, что кто-нибудь из охранников мог увидеть двух сестёр.
Но старая орчиха ничего не ответила, а лишь вывела Кефаса из его камеры и подтолкнула в направлении арены.
— Странно все это, — сказала Гринта, — Мы все ожидали, что сегодня будут драться лишь гоблины да молодые гладиаторы, а тебе дадут времени отдохнуть после встречи с ускользающим зверем. И никто не ожидал, что Азад вытолкнет тебя на арену после того избиения, которое он устроил тебе после того, как тебя поймали. Слишком много странных вещей, странных людей.
— Я думал, что ты видела всех людей, когда-либо живших в Королевствах, — сказал Кефас.
— Конечно, я видела великанов прежде, — кивнула Гринта, — и даже убила парочку из них, но я никогда не видела их в этой части мира и даже подумать не могла, что великан будет сражаться в качестве гладиатора дворфов. Представь себе, Азад своими руками снял броню с этого великана, говоря о том, что так бой будет равным. А тем временем Шанира куда-то пропала вместе с хозяевами этого великана. Почему-то мне кажется, что она планирует что-то против своего мужа.
Они подошли к катапульте, и Кефас позволил старой женщине затянуть ремни и приготовить оружие к выстрелу.
— Она никогда не предаст Азада, — сказал генази.
Орчиха сплюнула.
— Да, она всегда действует в интересах Азада, но это ещё не значит, что однажды она его не убьёт.
Кефас не успел спросить у Гринты, что она имела в виду, когда она затянула последний ремень и отдала приказ о готовности.
Генази взмыл в воздух и почти сразу же приземлился перед гигантом. Он атаковал его своим цепом, но каждый раз огромный гуманоид отскакивал и уклонялся. Если бы Кефас не знал об этом заранее, то сильно бы испугался подобной ловкости такого, на первый взгляд, неуклюжего существа.
— А теперь послушай меня, Кефас, — прорычал гигант. Его слова были приглушены криками толпы, так что никто не мог услышать, как противники заговорили друг с другом, — Согласись, я весьма крупный, но каким же неожиданным для тебя и зрителей было моё движение, когда я подпрыгнул, упал на колени, и, отпружинив от паруса, перепрыгнул тебя. Ха-ха! Это было великолепно!
Кефас не ответил. Он был слишком занят, уворачиваясь от ударов крупным молотом. В течении первых минут битвы генази пытался заговорить с великаном, и, когда тот дружелюбно отвечал, то это внушало надежду в сердце полу-джина. Но с каждой минутой ему становилось всё труднее следовать намеченному плану, и Кефасу пришлось пару раз сильно постараться, чтобы не попасть под удар огромного молота.
— Мне нравится этот парус! — вновь заговорил великан, — У нас в караване есть множество полотен, но ни одно из них даже приблизительно не такое крепкое!
Внезапно, без какой либо причины, гигант подпрыгнул и согнул ноги и приземлился на парус, после чего прочная парусина снова подбросила его в воздух.