Синда улыбнулась, а Шан лишь покачала головой. Она знала о привязанности сестры к каменному гиганту, но сама Шан не была готова так быстро простить Тобину ошибки, допущенные им при исполнении плана.
Пока сестра смотрела вслед удаляющейся виверне, Шан достала из сумки книгу и слегка улыбнулась, посмотрев на неё. Да, Корвус будет доволен.
С высоты птичьего полёта внезапно возникшая среди равнин стоянка Цирка Чудес Чернопёрого напоминала созвездие в форме огромного оранжевого глаза. Дюжина костров расположились в форме овала вокруг центрального большого костра.
Когда они начали спускаться, среди костров Кефас разглядел множество вагонов, напомнивших генази о торговых караванах, которые иногда появлялись на Джазирии, но в отличие от вагонов торговцев, не имеющих крыш или покрытых сверху льняной тканью, эти имели высокие стены и толстые крыши и, судя по всему, были домом для тех, кто в них передвигался. Это напомнило Кефасу о его клетке.
— Смотри! — сказал Тобин, указывая пальцем на крайний костёр, — Матиас уже в лагере и, судя по всему, готовит тебе ужин, Трилл!
Крик виверны не был пугающим, а, скорее, радостным или счастливым.
Чем ближе они были к лагерю, тем больше Кефас слышал радостных приветствий. Судя по всему, обитатели этого лагеря любили виверну и каменного гиганта.
Один человек, стоявший у края лагеря, не высказал никаких приветствий, но виверна явно была рада видеть этого мужчину, что Кефас понял по её радостному крику, когда она опустила крыло, чтобы генази и гигант могли слезть с её спины. Трилл подняла крыло и в два шага преодолела расстояние между собой и стариком, позволив ему погладить чешуйчатые ободки у её глаз. Кефас услышал лишь три слова, сказанные стариком:
— Здравствуй, девочка моя.
У костра Кефас увидел двух горных козлов, с которых была снята кожа и насаженных на большие колья. Как только старик поднял руку, виверна радостно визгнула и отдёрнула шею, раскрывая пасть.
Внезапно, в глазах у Кефаса помутнело — перед ним начали мерцать оранжевые огни, а по краям всё заполнилось тьмой, после чего генази услышал пение.
Оно напомнило ему тот момент, когда он висел на краю провисшей парусины, когда его уши наполнились звуком крови, бегущей по венам. Это было пение земли, песка и камня под его ногами.
Когда он вновь открыл глаза, все звуки вокруг него пропали. Воздух был не таким, как ночью, а потолок, который он увидел над головой, заставил Кефаса думать, что он снова оказался в своей камере.
Но в его клетке никогда не было масляной лампы, и лежал он на полу, а не в одноместной кровати, как сейчас. Кефас попытался сесть, но в его глазах помутилось, и он откинулся назад.
— Я так и знал, что ты не заболел. В конце концов, ты же гладиатор, — генази был не знаком этот ровный тембр. Так же он не знал, что за звуки его сопровождают. Они были похоже на скрежет металла о металл и плеск воды.
— Но я должен признать, что те меры, на которые пошёл Азад, дабы отделить тебя от твоего наследия, жестоки даже по меркам вашего народа.
Фигура сделала шаг из темноты и вышла к Кефасу. Генази помнил, как Гринта рассказывала ему о людях-воронах, которые назывались кенку. Так же она сказала, что при встрече с ними в бою лучше всего будет бежать.
- Я полагаю, что ты провёл достаточно времени с Тобином, чтобы узнать о нас и наших делах, но все же я предпочитаю соблюдать формальности. Я Корвус Чернопёрый и сейчас ты лежишь на моей кровати в моём фургоне, который является частью Цирка Чудес Чернопёрого. Добро пожаловать, Кефас.
Генази впервые в жизни услышал эти слова, но из рассказов Гринты и Историй Основания он знал, что это слова приветствия, хотя иногда они могут скрывать угрозу. Тем не менее, Кефас ответил дружелюбно:
— Да благословят боги твой дом, Корвус.
Кенку рассмеялся и раскрыл для Кефаса загадку слышимых ранее им звуков — в своих когтистых руках Корвус держал металлическую кружку с водой.
— Превосходно. Матиас сказал, что Азад читал перед всеми Истории Основания. Я рад, что ты их слушал. Это очень и очень хорошо.
Он протянул полу-джину кружку, и тот принял её, осторожно осмотрев и обнюхав содержимое. Цвет и внешний вид этой жидкости отличался от всего, что Кефас когда-либо видел на Джазирии.
— Не переживай, это просто настойка из листьев. Думаю, ты уже заметил, что мы не хотим тебя убивать. Согласись, ты чувствуешь себя здесь спокойнее, чем на Острове Свободных. Это все потому, что в нашем караване более дружеская обстановка. Ну и ещё ты немного отдохнул после того, как потерял сознание у всех на виду.