Не важно, на каком языке ты говоришь, или к какой расе относишься.
Рабом не должен быть никто.
Халиф Знаний обреченно вздохнул. Интересно, сколько времени уйдёт на восстановление порядка в его магической комнате?
Так или иначе, уже пора убрать последствия присутствия в ней кенку.
— Странно, — сказал Халиф, гладя на «сборник стихов кочевых народов», который, как ему казалось, он подарил Корвусу пять лет назад. Как же она попала сюда?
Халиф поднял глаза и увидел другие редкие книги, разбросанные по его комнате. Что странно, их почти не повредил пожар.
Внезапно, раздался знакомый писк открывающегося портала. Обернувшись, Халиф увидел самого неприятного из всех гостей.
Архи-визирь Калимпорта джинн Шахрох собственной персоной.
Нинлиллах снова потрогала свой поломанный рог. Нужно было еще подождать.
Её было дико скучно здесь, в пещере, но она должна была где-то спрятаться, пока Шахрох ведет поиски беглянки, провалившей задание.
С тех пор, как она спряталась в этой пещере, её раны зажили, и она даже смогла начать упражняться с боевым топором. Жаль только, что рабы, надзирателей которых она убила, решили уйти отсюда. Они были бы хорошими помощниками в процессе восстановления.
В лагере был агент Джанессар, который пришёл в ярость, когда женщина минотавр ворвалась в лагерь и перебила всех хозяев. Он-то и увел рабов на север.
Однажды эль Архапан прибудет сюда, дабы проверить одно из своих растилищ, и тогда она нападёт и убьёт того, кто погубил бедную Валандру.
Нинлиллах видела его. Она видела сына Валандры сквозь пламя. Как жаль, что теперь он исчез навсегда.
Она не знала, что будет делать после того, как убьёт эль Архапана. Зависит от того, будет ли с ним этот джинн. Если да, то Нинлиллах и сама умрёт. А если Марод прибудет лишь в сопровождении генази ветра, то у неё будет шанс выжить.
Но что потом? Джанессар точно не будут работать с ней, после того что сделала она и её солдаты. Может тогда попробовать добраться до Калимпорта и попытаться убедить икариев покинуть Сияющий Юг?
Песок, ползущий по полу, говорил о том, что двери в пещеру открылись. Эль Архапан пришёл. Нинлиллах подняла свой топор.
И тогда она увидела тех, кого не думала больше встретить.
Великан, который был самым большим существом, которого Нинлиллах когда-либо видела в своей жизни, был самым узнаваемым из всех. Она не видела среди них лучника и его виверну. Видимо, что-то помешало её гостям добраться до неё в полном составе.
И тогда вышел он.
— Опусти оружие, Нинлиллах, — сказал Кефас.
ЭПИЛОГ
Несмотря на то, что клоунский грим скрывал лицо великана, Талиду казалось, что он знает его.
Но два клоуна, что стояли за спиной гиганта и наставили на вольноотпущенника арбалеты, точно небыли ему знакомы.
Как обычно, Талид стоял и охранял мост на Джазирию ранним утром, как из-за скалы вышел великан, и трое клоунов. Они ничего не сказали, и лишь гигант сказал Талиду сидеть тихо и дать им пройти. Вольноотпущенник кивнул, положил копьё и, поднял руки вверх, отошёл в сторону, глядя вслед группе из клоунов, великана, минотавра, кенку и хафлингов в одинаковых масках, одна из которых улыбалась, а вторая хмурилась.
Кефас приземлился на центр Парусной Арены. Поверх доспехов он надел свободный плащ, который скрывал его серебристо-коричневую кожу, но теперь он мог не прятаться.
Когда стало понятно, что за незваный гость вышел на арену, немногочисленная толпа взревела.
Гринта Копьё стояла неподалеку, держа своё оружие вытянутым и не подпуская к себе двух наёмников. Они, как и женщина орк, удивленно посмотрели на Кефаса. Гринта хмыкнула и обезоружила мужчин, после чего ударила каждого из них древком.
— Отойдите, недотёпы, — сказала она, — Неужели вы не видите, что намечается шоу.
— Давай, Азад! — прокричал Кефас, — Выходи на Парус!
«На Парус! На Парус!» вторила ему толпа гоблинов и вольноотпущенников.
Наконец, магически усиленный голос Азада раздался из кабины хозяина арены.
— Так вот зачем ты вернулся. Чтобы вызвать меня на бой?