Услышав это, девушка тут же вздрогнула, просыпаясь, и с неприкрытой тревогой посмотрела на него уставшими серыми глазами.
— Пожалуйста, постарайся не двигаться, — попросила она дрожащим голосом. — Очень больно, да?
Несколько секунд она выжидающе смотрела Гааре в глаза, но после, не дождавшись от него никакого ответа, она привстала со своего места и, медленно дотянувшись до него, убрала с его лба влажную тряпку.
— У тебя жар, — констатировала девушка, смочив ее водой из фляги, и вернула тряпку на место.
Только сейчас Гаара заметил, что левый рукав ее белой кофты был распорот и весь пропитан кровью, а сами руки были в ссадинах и царапинах. Был бой? Если да, то с кем она дралась? Неужели...
Куноичи, тихо пробормотав что-то вроде “ну вот, чакра восстановилась”, шатаясь и держась за дерево, поднялась на ноги. Глубоко вздохнув, она отошла на пару шагов в сторону, провела по ладони линию своей кровью, после чего сложила несколько печатей и прислонила ладонь к земле. Послышался хлопок, и через секунду на том месте появился маленький черный медвежонок.
— Саюри-сан! — заговорило животное. — Для меня такая огромная честь, что Вы меня призвали! Что я могу для Вас сделать?
Девушка, которую медведица назвала именем Саюри, вернулась на прежнее место. Она сразу же села, всё так же держась за дерево, словно не могла дольше стоять.
— У меня для тебя задание, Кумомо, — сказала она. — Я хочу попросить тебя добраться до деревни Скрытого Песка и привести сюда помощь. Скажи, что один из их шиноби серьезно ранен и что ему срочно нужен ирьёнин. Вопрос жизни и смерти. Я надеюсь на тебя, Кумомо. Справишься?
— Конечно, Саюри-сан! — ответила маленькая медведица и тут же, вынюхивая дорогу, побежала на юго-запад, в сторону Суны.
Немного переведя дыхание, куноичи вытянула перед собой правую руку. Нахмурилась, пытаясь сконцентрировать остатки чакры. Через несколько секунд сначала только кончики пальцев, а затем и вся ладонь загорелась тусклым зеленым светом. Саюри повернулась к Гааре и потянулась к нему, но он сделал то, чего она никак не ожидала — резко схватил ее за запястье и крепко сжал, так что кость хрустнула.
Девушка отдернула руку и поморщилась от боли.
— Не... трогай... — прохрипел Гаара.
— С ума сошел? Ты же можешь умереть! — воскликнула Саюри, но тут же одумалась и добавила уже более спокойным тоном: — Я постаралась немного подлечить тебя, пока ты был без сознания. Но... рана очень глубокая, а я пока еще плохо владею этой техникой и мне не хватает чакры, поэтому я могу только чуть-чуть...
— Не трогай... — еще более хрипло повторил Гаара.
И вот оно мне надо? — в который раз мысленно корила себя куноичи, потирая ушибленное место.
Хотя ушибленным местом можно было назвать всё её тело. Сейчас больше прочих, уже прекративших сильно болеть ран, наибольший дискомфорт приносила рука. На тонкой светлой коже только что проступил синяк. Болел он так, будто Гаара не просто схватил, а сломал её запястье.
Парень закашлял. Его тело содрогнулось, и рана на животе начала кровоточить. Гаара скорчился от боли и застонал.
В глазах Саюри вдруг появились слезы, губы сжались в нитку, а на бледном лице застыло немое выражение ужаса. Было ли ей страшно? Еще как! На ее глазах умирал человек, и едва ли она могла что-то сделать.
Саюри не была талантливым медиком. Ее умений едва хватало на элементарную первую помощь, которой в подобной ситуации было недостаточно. Она не знала, когда придет помощь из Суны, и придет ли она вообще. Отправить медведя с посланием, конечно, было не лучшей идеей, но больше куноичи не могла ничего сделать. Самостоятельно она бы не дотащила раненого Гаару, да и ему нельзя было вставать, а оставить его здесь одного и отправиться самой было бы то же самое, что и добровольно подписать ему смертный приговор. И какой только черт ее дернул попытаться остановить его?!
Саюри пожалела о том, что не дала Акиро помочь ей, в тот самый момент, когда встретилась взглядом с Гаарой. Но пути к отступлению у нее не было.
Вся правая часть его тела сплошь покрылась песком. Кровожадный оскал, безумные черные глаза, чудовищная ухмылка. Это лицо было лицом демона, оно вселяло ужас. Его грудь тяжело вздымалась, будто каждый вздох давался ему с трудом, а одежда на левом боку, что еще был человеческим, пропиталась кровью.
Понимая, что из-за ранения его надолго не хватит, Саюри пыталась простроить стратегию, чтобы умудриться остаться в живых, пока силы его еще не покинули. Но придумать план она так и не успела. В следующее мгновение песок, до сих пор клубившийся у его ног подобно туману, приобрел форму сюрикенов и на огромной скорости полетел в ее сторону. Куноичи не успела увернуться, и три штуки один за другим полоснули ее по левому плечу, оставляя глубокие порезы. Еще один вонзился в правое бедро.
Девушка вскрикнула.
— Ты стоишь у меня на пути! — прорычал Гаара, поднимая весь свой песок с земли.
Одно движение — и он преобразовался в громадную руку с когтями, тут же потянувшуюся за Саюри.
Куноичи в ужасе замерла на месте. Зажмурилась, оглушенная неистовым стуком своего сердца, и уже приготовилась проститься с жизнью, но...
...что-то пошло не так.
Гигантская песчаная рука остановилась примерно в метре от девушки и осыпалась на землю. Гаара снова схватился за голову. Понзительно закричав, он упал на колени. Саюри понятия не имела, что именно с ним происходило, но видеть такие мучения ей было невыносимо.
Аккуратно, словно по минному полю, шаг за шагом она приблизилась к нему на расстояние нескольких метров и остановилась, думая, что предпринять дальше. Чакра была на исходе, так что залечить его рану она не могла, а что еще оставалось делать? Дождаться, пока он потеряет сознание? Нет, так нельзя, да и не получится. Но что тогда?
Гаара уперся руками в колени, его спина содрогнулась. Очевидно, он снова обрел контроль над песком. Что-то на подобии песчаного хлыста в тот же момент обмоталось вокруг ноги Саюри и, опрокинув девушку на землю, потащило за собой, не успела она и глазом моргнуть. Но на середине пути песок снова осыпался, а сам Гаара упал на землю ничком, не подавая признаков жизни.
— О Ками-сама... — прошептала девушка, вставая на ноги, и подбежала к нему.
Песок с правой половины его тела стал осыпаться, возвращаясь в тыкву-горлянку, что была у него за спиной. Только сейчас Саюри увидела, что вся его кожа была в трещинах, словно разбитая керамическая ваза. Кровь продолжала стекать по его телу.
Девушка собрала все силы и как можно аккуратнее взяла его под руки, чтобы осторожно перетащить в более безопасное место. Но едва она прикоснулась к нему, его глаза вновь распахнулись, а песок, что практически весь уже был в сосуде, стал возвращаться обратно. Саюри прекрасно понимала, что это значит.
Она понимала, что надо срочно бежать. Она понимала, что его песку понадобится всего лишь несколько мгновений, и от нее ничего не останется — нечего будет даже похоронить. Но на секунду, на долю секунды, она встретилась с ним взглядом и увидела в его зелено-голубых глазах, еще не успевших снова стать черными, как у Шукаку, ужас и мольбу о помощи. Это был немой крик, но она услышала его. По ее коже пошли мурашки.
Успев вовремя отскочить в сторону на несколько метров, Саюри с трудом увернулась от его первой атаки, но сразу же за ней пошли следующие. С криком “умри!” он метал в нее песчаные снаряды, пытался схватить и сбить с ног. Девушка убегала, перепрыгивала с ветки на ветку, с дерева на дерево, пытаясь отбиваться от них кунаем, но это не помогало — его сюрикены вонзились в ее ноги, причиняя невыносимую боль, и куноичи, споткнувшись, упала, кубарем покатавшись по земле.
В какой-то момент, когда Саюри уже готова была сдаться, понимая, что не укроется от его последующей атаки, она почувствовала, как сосуды вокруг ее глаз напрягаются, а руки начинают гудеть от притока энергии. Это могло означать лишь одно: остатки чакры снова пробудили Кетсуеки но сейгё. Вот он — единственный шанс. Надолго не хватит, но другой возможности может и не представиться.