Монолог докладывавшего советника Гаара уже не слушал, практически полностью погрузившись в свои мысли. Он боялся. Страх, который он испытывал за эту девушку, был настолько силён, что у него снова затряслись руки, а грудную клетку сдавили незримые тиски, затрудняя дыхание. Это было ещё одно новое для него чувство, добавившееся к палитре тех, что он узнал, познакомившись с Саюри — девушкой, которая в эмоциональном плане была полной его противоположностью.
Время шло. Гаара не знал, что делать, поэтому решил все же попросить Баки покинуть заседание и отыскать Саюри, однако не успел он и повернуть головы в его сторону, на его плечо опустилась чья-то тёплая ладонь.
Никто не обратил внимание на то, как она вошла и пересекла комнату. Двигаясь совершенно беззвучно, девушка, надевшая белый плащ поверх своего кимоно, подошла к столу и приветственно улыбнулась наконец заметившим её советникам и шиноби Конохи. Выглядела она совершенно непринужденно.
— Извините за опоздание, Гаара-сама, — произнесла она чуть громче, чем было необходимо. — Я просто немного заблудилась.
Её ладонь чуть сжала его плечо, после чего, отпустив его, девушка подвинула свой стул, чтобы сесть на него, но сделать это она не успела. Откинутая в сторону большим количеством песка, возникшим, казалось, просто из ниоткуда, она впечаталась спиной в стену, от чего закрытое помещение заполнилось звуками эха глухого удара. Советники повскакивали из-за стола.
— Гаара, ты чего?! — удивился Наруто, наблюдая, как всего за несколько долей секунды Казекаге откинул и заковал в “песчаный гроб” девушку, которую, казалось, так ждал увидеть.
— Саюри! — с ужасом воскликнула Темари, после чего обернулась на брата. — Да что с тобой не так, Гаара?! Отпусти её!
— Казекаге-сама, в чем дело? — с опаской поинтересовался Баки, подходя ближе.
Гаара молчал. Он не спеша подошел к замурованной в песок по самый подбородок девушке, прижатой к стене, пропуская мимо ушей как выкрики Темари и просьбы выпустить её, так и навязчивый голос вдруг проснувшегося Шукаку. На его шее запульсировала венка, руки невольно сжались в кулаки. Парень остановился напротив неё, чуть меньше, чем в полуметре, видя собственное отражение в больших серебристых глазах, но так и не произнёс ни слова. Он разглядывал каждый сантиметр её лица, её волосы, её кожу — все, причём так пристально, словно видел в первый и последний раз в жизни и надеялся надолго запомнить.
В помещении повисла тишина.
— Внешность скопировали идеально, — наконец произнес Гаара. — Даже придраться не к чему.
Девушка ухмыльнулась, вскинув брови, и заговорила в момент изменившимся, гораздо более низким голосом:
— Похвала от Казекаге вдвойне лестна, однако, раз уж я её слышу, что-то меня выдало. Что?
Гаара дышал медленно и глубоко, с трудом сохраняя спокойствие. Он ненавидел этот день, ненавидел это собрание, ненавидел этого самозванца, ненавидел даже себя, осознавая собственную вину в происходящем, однако не подал виду. Его лицо все ещё было каменным.
— Обращение, — отчетливо, практически по слогам ответил он. — Саюри... — Он помедлил, растягивая звуки её имени, — никогда не обращалась ко мне по имени.
Шиноби напротив него хрипло рассмеялся. Послышался громкий хлопок, после чего его силуэт скрылся в небольшом облаке дыма. Через несколько секунд он рассеялся, представляя их взору мужчину средних лет в чёрной униформе без каких-либо знаков отличия, принадлежавших клану или деревне.
— Что ж, — заговорил он уже своим обычным, мужским голосом, — следующий раз буду обязательно иметь это в виду.
— Следующего раза не будет, — твёрдо произнес правитель деревни — и песок с силой сдавил нижние конечности шиноби-самозванца, дробя кости одну за другой.
====== XXVIII (часть первая) ======
Если бы Саюри в тот момент спросили, где она находится, она бы не смогла ответить. Да и, на самом деле, сложно понять, где ты, что с тобой и даже кто ты, когда тебя окружает кромешная темнота, тишину нарушают лишь едва слышимые даже натренированному уху шаги и шорохи, а тело... собственное тело онемело, словно инородный, непосильно тяжёлый тюк. Так оно, впрочем, и было.
Девушка чувствовала, что её несли, перекинув через плечо, однако пошевелить она не могла даже пальцем — ни руки, ни ноги абсолютно не слушались её, как если бы это были вовсе не её конечности. На голове девушки был мешок, очевидно, предусмотрительно надетый похитителями, чтобы она не смогла увидеть и запомнить место, в которое её притащили. Достаточно разумно, но предсказуемо с их стороны.
Сознание возвращалось к ней постепенно, память о последних событиях восстанавливалась кусками. Саюри помнила все до самого момента попадания в плен, однако ни схватки, ни банального нападения на себя вспомнить не могла, ровно как и похитивших её шиноби (а это, скорее всего, были они). В её голове родилось несколько предположений, однако даже попытаться подтвердить или опровергнуть их она никак не могла — её рот был, судя по ощущениям, завязан, причём так сильно, что у не уже начали нестерпимо болеть щеки. Девушка начала паниковать.
Успокойся!— приказала она себе. — Немедленно успокойся! Возьми себя в руки! Надо думать как выбираться отсюда. Только... понять бы ещё откуда — отсюда...
Девушка сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь чуть унять учащённое дыхание и чересчур сильное сердцебиение. Она решила не выдавать себя и сделать вид, что до сих пор без сознания, чтобы выиграть ещё хоть немного времени на разработку плана. Однако думать о побеге, не зная где ты, не видя окружения и не имея представления о количестве потенциальных врагов — все равно что пытаться звезды посчитать.
Все будет хорошо, — уверяла себя Саюри. — Они не убьют меня, это точно. Если бы хотели убить, уже сделали бы это. Зачем им меня куда-то тащить для этого, верно?
Когда её просто-напросто кинули на пол, девушка, больно ударившись головой и локтем, едва удержалась от того, чтобы застонать. Хотя, пожалуй, она сделала это не столько из конспирации, сколько из простого страха — её больше никуда не несут, путь окончен. Если что-то случится, то уже здесь. На этом месте. Скорее всего, прямо сейчас.
Чуть более громкие шаги ещё нескольких человек послышались откуда-то сбоку. Их было трое. Двое двигались чуть быстрее и очень тихо, едва касаясь ступнями каменного пола, тогда как третий, что шёл немного позади, ступал более громко и размеренно, словно, в отличие от первых, абсолютно никуда не торопился. Все они зашли в помещение, скрипнув, вероятно, достаточно тяжелой дверью, и остановились напротив девушки, став рядом с тем, кто принёс её сюда. Сердце Саюри пропустило пару ударов.
— До сих пор не очнулась? — спросил неприятный низкий мужской голос, чем-то похожий на скрип той старой двери. — Сколько ты ей вколол?
— Ровно одну дозу, Сэтору-сама. Ни больше, ни меньше.
Прозвучал глубокий вздох, несколько секунд тишины.
— Она должна была уже прийти в сознание, — снова заговорил скрипучий голос. Очевидно, его обладатель был среди них главным. Во всяком случае, в этой комнате только он задавал вопросы. — Так, ладно, подождём ещё минуту-другую... Да снимите же уже этот мешок, я хочу видеть её лицо!
Послышались шорохи, один человек сделал несколько шагов вперёд и приблизился к парализованному телу девушки. Саюри замерла, с трудом сдерживая дрожь, пока тот не очень-то аккуратными движениями стягивал с её головы не самый чистый холщовый мешок, в котором, судя по запаху, раньше хранили зерно или какую-то крупу.
— И рот ей развяжи, — приказал мужчина. — Как она может говорить с завязанным ртом?
Шиноби послушно развязал узел на затылке девушки, вынимая из её рта кусок ткани, служивший своеобразным кляпом. Наверное, в тот момент нельзя было придумать ничего глупее, однако Саюри, совершенно растерявшись от нахлынувшей паники, резко подалась вперёд и укусила мужчину за руку, изо всех сил сжимая челюсти на его ладони.