— Мы уже все знаем, Саюри, — заговорил сенсей, поставив её на ноги. — Я... я горжусь тобой. Ты показала им, чего стоит один наш джонин. О да, этот урок они надолго запомнят!
— Макото-сенсей, но я... — девушка помедлила. — Подождите, Вы сказали “мы”?..
— Саюри! Девочка моя!
В палату спешно влетела женщина, не узнать чьи торопливые лёгкие шаги и неизменное обращение “девочка моя” куноичи просто не смогла бы. Протянув руки, она тут же попала в объятия Мизукаге, сначала прижавшей её к себе до хруста костей, а после — обхватившей её лицо руками и принявшейся пристально его рассматривать.
— Мей-сама...
— Девочка моя, ну как ты? Как себя чувствуешь? Сильно больно?
— Только когда дышу.
Саюри невесело усмехнулась, нащупывая свободной рукой поверхность кровати, чтобы сесть на неё. Почувствовав резкую боль в груди, девушка опустилась на мягкий матрас и сжала ткань пальцами, словно пытаясь зацепиться за реальность, чтобы не потерять сознание снова. Её голова закружилась, все мысли снова перемешались, но приятный звук знакомого спокойного голоса не дал ей отключиться.
— Она должна поправиться уже через пару дней, — сообщил Гаара, очевидно, стоя где-то у двери в палату. — Ирьенин только что осмотрел её, он сказал...
— Да плевать я хотела на то, что он сказал! — вдруг воскликнула Мей, вспылив, и подошла к нему. — Мне гораздо важнее твои, а не его, слова: ни один волосок с головы, помнишь? Или ты забыл, что пообещал мне беречь её?!
— Мей-сама, я...
— Что? — не унималась Мей. — Что ты?!
— Мизукаге-сама, — вмешался Макото, — сейчас не лучший момент, чтобы...
— Заткнись! — приказала женщина. — Или я убью тебя!
На несколько секунд повисло молчание. Удивленная словами Мей, — причём не той частью, где она угрожала Макото, а фразой, адресованной Гааре, — Саюри почувствовала, как к её щекам вновь приливает кровь. Казекаге-сама обещал... беречь меня?.. — промелькнуло в её мыслях. — Но как... зачем он... не понимаю...
Макото шумно вздохнул, хрустнув костяшками шеи. Мей фыркнула, скорее всего, покачав головой и поджав губы. Гаара молчал.
Тиканье часов вдруг показалось Саюри неимоверно громким.
Напряженную тишину нарушили шумные тяжелые шаги и громкий мужской голос, эхо которого раздалось где-то за дверью. Споря с кем-то (куноичи, как ни пыталась, не могла понять ни слова), он приближался к палате, и чем ближе он подходил, тем сильнее сжималось её сердце. Тревога, плавно переходившая в панику, вновь начала захлестывать Саюри, заставляя дрожать от страха всем телом.
Судя по всему, она услышала это чуть раньше, чем все остальные, так как Макото-сенсей сдвинулся с места лишь через несколько секунд. Быстро вставая перед ней, сидящей на кровати, он загородил девушку собой, что позже сделали Мей и Гаара, приблизившись друг к другу и сделав шаг назад. Как будто бы все трое приготовились её защищать...
Из бутыли с песком, что была у Гаары за спиной, сама собой выпала пробка, глухо ударившись об пол.
— ...ждать дольше! Времени нет, она нужна нам!
— Повторяю, Вам нельзя туда! — блеял второй, гораздо более высокий и тихий голос. — Это палата...
— Я сказал, что хочу допросить её! — рявкнул мужчина, буквально вваливаясь в палату.
Саюри инстинктивно сжалась. К её удивлению, никакое сражение не началось — лишь молчание, будто диалог между вошедшим и теми, кто был в палате заранее, состоялся, но на какой-то неслышной никому, кроме них, чистоте.
— В сторону, Казекаге, я хочу говорить с девчонкой! — строго велел голос, теперь уже звучавший совсем близко.
Девушка, поворачивая голову на звук, изумленно вскинула брови — так на её памяти с Гаарой ещё никто не осмеливался говорить. Другой на его месте не смолчал бы, однако правитель Суны, как и всегда, сохранил полное спокойствие — Саюри услышала лишь его глубокий вздох и тихое “нет”.
— Райкаге-сама, — твёрдо произнесла Мей, — Вам действительно нельзя находиться здесь. Это палата моей куноичи, она сильно пострадала в бою, вы не можете так вот врываться сюда.
— Не Вам, Мизукаге, указывать мне что делать! — огрызнулся Райкаге. — Твоя она или нет — девчонка была на базе нашего врага и, в отличие от других, до сих пор жива!
Женщина шумно набрала в лёгкие воздуха.
— Чего нельзя будет сказать о Вас, если сейчас же не выйдете!
В палате воцарилась тишина. Воздух буквально искрился от напряжения — Саюри чувствовала это кожей, хоть и не могла видеть.
Макото-сенсей все ещё загораживал собой хрупкую фигуру бледной, словно призрак, девушки, сидевшей на кровати, боясь издать хоть звук. Гаара стояли перед ним, и Саюри могла поклясться, что слышала, как из его тыквы-горлянки тихо-тихо высыпается на пол песок.
Райкаге стоял неподвижно где-то в дверях, шумно дыша, словно загнанный в угол бык. Он явно переводил взгляд то на девушку, то на приготовившихся её защищать Каге, и не мог принять решение — действовать силой или же отступить.
— Хокаге и Тсучикаге прибыли в деревню, — вдруг нарушив молчание, громко объявил голос, несомненно принадлежавший Баки.
Саюри вздрогнула от неожиданности — она так сосредоточилась на происходящем, что не услышала его шагов. Почувствовав, что все внимание обратилось на него, куноичи облегченно выдохнула.
— В таком случае, — заговорила Мей, — мы не должны заставлять их ждать. Ведь все мы прибыли сюда, чтобы совместно решить некоторые военные вопросы, не так ли Райкаге-сама?
Райкаге не ответил. Мужчина фыркнул и вышел за дверь, нарочито громко зашагав по коридору; глухие звуки его шагов постепенно затихали.
Саюри почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд, потом услышала очередной вздох.
— Мизукаге-сама права, — спокойно произнес Гаара. — Должно быть, они уже дожидаются нас.
Мей подошла к девушке и легко приобняла её за плечи, шепнув “отдыхай”, после чего вышла вслед за Казекаге.
— Их проводили в большой зал, — сообщил Баки, после чего чуть помедлил, обратив свой взгляд, очевидно, на Макото. — Кстати, давно не виделись... брат.
====== XXX ======
XXX
Длинный узкий коридор, гулкие тихие шаги, отдающиеся эхом в глухих каменных стенах; звуки голосов где-то в конце. Вокруг темнота.
Саюри шла медленно, осторожно ступая шаг за шагом, и все время держась одной рукой за стену. Слепота была ей в новинку — никогда в жизни девушка ещё не ощущала себя настолько беспомощной. По привычке поворачивая голову на каждый звук, она не могла перестать разочаровываться, не видя перед собой ничего, кроме кромешной тьмы.
Из своей палаты куноичи ускользнула тайком: все Каге ушли, чтобы пойти на совет Пяти, ради которого и собрались в деревне, а ирьенин, призванный наблюдать за ней, вышел ненадолго, чем девушка и воспользовалась. Не то чтобы это было сложно, нет, но, стоит отметить, отсутствие зрения ни разу не упрощает жизнь, особенно если привык полагаться как раз на это чувство.
Отыскав одежду на стуле, Саюри надела поверх хлопковых штанов и бинтов, которыми была перевязана вся её грудь (осознав, что все видели её именно в таком виде, девушка сильно смутилась), широкую кофту с длинным рукавом, принесенную для неё кем-то. Обувь свою она нашла не сразу — та была задвинута под кровать, что, как выяснилось, непросто было обнаружить не видя. Найти дорогу оказалось самым сложным, но в конце концов Саюри справилась и с этим — благо путь от больницы до Резиденции был не таким уж длинным. Людей, которых можно было бы попросить о помощи, она не встретила, но помогло то, что куноичи примерно представляла себе улицу, визуализируя её в своём сознании. Шиноби-охранники, как ни странно, впустили её без лишних вопросов.
Чем ближе девушка подходила к двери в зал, тем больше она нервничала, хотя для этого и не было объективных причин. Она чувствовала свою ответственность, так как то, что она собиралась рассказать, имело, должно быть, немалую ценность — во всяком случае, Райкаге точно так думал. Наверное, ей стоило поделиться этим раньше, но все происходило слишком странно, сумбурно и быстро, да и память о последних событиях восстановилась не сразу, так что сейчас, очевидно, было самое время рассказать все, что она узнала, пока искала выход с базы, на которой была пленницей.